Он говорил себе это снова и снова. Сто раз, тысячу, пока медленно полз дальше — подальше от этого места, где прекрасно распланированная встреча закончилась так отвратительно. Рядом с покинутым маяком он нашел поросший кустарником выступ скалы, где было хоть немного тени и, совершенно измученный, уселся там, вытянув ноги. У него все болело, каждый миллиметр тела, и он не знал, как выдержит без капли воды целый день на палящем солнце.
Ему надо было подумать. Поразмыслить, что делать, что было бы лучше в данной ситуации и как ему спастись. Подумать, пока он еще мог думать.
Неподалеку от стоянки, где он оставил машину, сходилось несколько дорог. Оттуда можно было пройти пешком вдоль восточного или западного побережья острова, чтобы достичь южного мыса, или же попытаться пробраться через заросли поверху. Как Матиас понял, он находился на западном побережье. Но одно было ясно: ему ни за что не дойти до своей машины, не встретив по пути туристов или пешеходов. И даже если бы ему это удалось и он смог доехать до Джилио Порто, там пришлось бы поставить машину на стоянку за несколько миль от квартиры, а после в таком виде идти через весь населенный пункт и порт. Так рисковать он не мог. С водой или без нее, но ему придется выдержать, пока наступит ночь, когда вряд ли кто-то будет бродить по улицам Джилио.
Было страшно даже представить себе такое!
Несколько часов Матиас находился в полудреме, пытаясь утешить себя тем, что даже в пустыне можно выдержать без воды три дня, прежде чем умереть. Он переползал вслед за тенью и периодически засыпал. И лишь когда солнце снова добиралось до него, он просыпался и менял положение.
На закате Матиас отправился в путь и по сантиметру, ощупывая дорогу руками, прополз над пропастью. Лишь вначале были тяжелые и опасные повороты, но тогда он еще мог ориентироваться при свете дня. Когда взошла луна и осветила все вокруг, он уже добрался до своего автомобиля.
Матиас едва мог вести машину. Мысль о том, что он в грязных брюках, которые изгадил в смертельном ужасе, сидит на драгоценном кожаном сиденье «порше», была ему невыносима. Он испытывал брезгливость к себе, и его ноги тряслись так, что было трудно нажимать на педали. Со скоростью пешехода Матиас ехал вдоль крутого побережья, и единственное, что его успокаивало, была мысль о том, что в это время, скорее всего, никто не будет ехать в направлении моря и он, к счастью, никого не встретит.
Без проблем он добрался до Джилио Костелло. На стоянке у края дороги он прождал еще четыре часа, пока наконец в три часа ночи не решился отправиться в Джилио Порто, где нашел место на стоянке недалеко от въезда в поселок на очень крутом склоне.