После двухсот метров, которые Матиас прошел в направлении Кастильоне делла Пескайя, его чуть не вырвало. И злость из-за того, что ни шагу невозможно было сделать без проблем, что его постоянно толкали, все возрастала.
Да почему он должен тушеваться перед этими омерзительными плебеями?! Почему должен уступать дорогу какой-то жирной проститутке, которая всю свою жизни ничего не делала, только сидела на кушетке, жрала чипсы и время от времени раздвигала ноги, чтобы производить на свет таких же жирных, рыхлых детей, которым не приходило в голову ничего другого, кроме как бессмысленно обмазывать себя грязью?
Еще лет тридцать назад на пляже демонстрировали себя красивые люди, вызывавшие зависть других, но те времена давно закончились. Красивых людей больше не было.
Ему стало противно. Матиас втянул живот, хотя по сравнению с этими жирными телами вес у него был даже меньше нормы, и бросился в море.
Водоросли обхватили его руки, живот, грудь, да так, что он заколотил ногами, словно какая-то хищная рыба вцепилась в его лодыжки.
Маленький мальчик посмотрел на него и заверещал от удовольствия.
Матиас не хотел и не мог возвращаться на пляж, поэтому собрался с силами и поплыл в море. Через сотню метров перед ним уже никого не было. Остались лишь он и ширь моря.
Постепенно он расслабился и спокойно, медленно, размеренно поплыл дальше.
Матиас потерял всякое чувство времени и расстояния. Он нырял в волны и чувствовал себя настолько сильным, что, казалось, мог плыть так до самого острова Эльба, даже если бы для этого понадобились целый день и ночь.
Через какое-то время Матиас перевернулся на спину, и его охватил страх. Дома, рестораны и бары превратились в мелкие точки на горизонте, в недостижимой дали, и напоминали головки булавок за пляжем — за длинной растянутой чертой.
«Я не доплыву… — подумал он. — Значит, вот как оно будет. Я утону. В этой красоте, в теплый летний день у побережья Тосканы. Один на волнах, теплых и ласковых, которые сильнее меня. Я уйду в глубину, но не вблизи орущих детей и дующих в свистки спасателей, а здесь, в бескрайнем просторе моря. Возможно, я не выплыву, просто исчезну из этого мира».
Эта мысль ему понравилась.
Матиас попытался запеть, но, глотнув соленой воды, отказался от этой мысли.
Потом медленно поплыл в направлении берега. Страха он не испытывал, вода была стихией, в которую он погрузился и которой отдался полностью.
Волна в буквальном смысле слова выбросила Матиаса на пляж, и ему показалось странным, что под ногами наконец песок, — он потерял всякое ощущение того, насколько долго плавал. Час, два часа или полдня?