Алекс не стал бы слушать проповеди ни от кого, а вот бабушке это говорить разрешалось.
Может быть, она сказала это слишком рано, ведь пару лет назад он еще был не в состоянии понять, насколько она была права.
«Бабушка! — кричал его внутренний голос. — Проклятье, бабушка!»
В ресторане «Раутманнс» он попал из огня да в полымя. Там было так же, как и везде. Как и в каждой гостинице. Он бесплатно работал бесчисленное количество сверхурочных часов, вкалывал за зарплату, которой хватало лишь на то, чтобы не умереть с голоду, а рабочая повседневность в хваленом ресторане была ни капли не лучше, чем где-то еще. Наоборот.
Он знал; что долго не выдержит, что нужно что-то изменить, но бабушка этого уже не увидит. Она не сможет порадоваться, если он решится и уйдет оттуда.
И от этой мысли у него разрывалось сердце.
Через пять часов он уже был весь в поту, перед ним стояло шестнадцать сковородок, а его мочевой пузырь готов был лопнуть. Его коллега, который отвечал за мясо и за то, чтобы стейки были прожарены ровно настолько, насколько нужно, готовил с точностью до секунды. Если тарелка должна была подождать, поскольку овощи еще не были готовы, то мясо остывало. Значит, ему придется держать мясо в печи дольше, и оно будет пережаренным, мертвым, как говорили повара, то есть испорченным.
Они были шестеренками одного механизма — если один выпадал, то разваливалась вся система, и не только одного блюда, а всех сразу, что вызывало эффект снежного кома, который иногда мог спровоцировать длительные задержки.
Алекс уже почти три недели работал в ресторане. До сих пор у него не было никаких проблем, ему никогда раньше не хотелось во время наивысшего напряжения в работе сбегать в туалет, но сегодня он не выдержал.
— Вот дерьмо! — заорал он, пытаясь перекричать поваров и раздраженного начальника кухни. — Мне надо в туалет!
— Сейчас нельзя! — крикнул кто-то в ответ.
Алекс слышал обычное:
— Давай, нам нужно подавать!
— Стол номер семнадцать заказал крокеты, идиот!
— Быстрее двигайся, задница!
— Какая свинья сожрала спаржу для жирного мешка за столом номер пять? — и так далее.
Он сжал зубы и продолжал варить, жарить, припускать на медленном огне и распределять порции по тарелкам.
— Я больше не выдержу! — крикнул он ученику повара, который забирал тарелки из мясного отдела и подавал сюда. — Я сейчас лопну! Или наделаю в штаны!
— Давай, — невозмутимо ответил тот. — Тут все так делают. Меня вообще удивляет, что ты орешь. Тут всем фиолетово, так что давай поливай!
— Поцелуй меня в жопу, — только и сказал Алекс, и это могло означать все, что угодно.