— Bene[116], — браво ответил Томмасо. — Что случилось, Донато? Все ли о’кей в Амбре?
— Нет, совсем не о’кей. Мне нужна твоя помощь. Прямо сегодня. Нет, немедленно! Ты можешь приехать сюда?
— А в чем дело?
— Надо сравнить один анализ ДНК с анализами в европейской центральной базе данных.
Томмасо застонал:
— Ты что, серьезно?
— Совершенно серьезно.
— А нельзя что-нибудь полегче? Может, ты снова преувеличиваешь?
Нери понял, что Томмасо намекает на крупные операции, которые Нери начинал раньше и которые либо не дали результатов, либо с позором провалились, и страшно разозлился, однако сдержался. Он вынужден был вести себя вежливо, потому что сам был не в состоянии сравнить результаты.
— Пожалуйста, Томмасо. Речь идет о моем сыне!
— О’кей, я приеду.
Через час десять Томмасо прибыл и сразу же взялся за работу.
Еще через двадцать пять минут стало очевидно: анализы ДНК берлинского убийцы, убийцы в Джилио, а также насильника в Монтебеники идентичны.
У Нери на лбу выступил холодный пот.
— Пойдем со мной, — попросил он Томмасо. — Альфонсо сейчас на выезде в Леване. Там банк переезжает в другое помещение, и транспортировка денег должна проходить под охраной. А то, что я собираюсь сделать, очень важно.
Он не хотел рассказывать Томмасо о своих подозрениях и одновременно надеждах. Он практически уже сложил один и один, но Томмасо все равно ему не поверит. Серийный убийца, вероятнее всего, жил в Берлине и выискивал себе жертву в первую очередь там. Но он также любил бывать в Италии, он провел здесь отпуск и продолжал убивать. Как, например, на острове Джилио. Человек, который купил квартиру в Монтебеники и изнасиловал его сына, был немцем и приехал из Берлина. Нужно быть слепым, чтобы не усмотреть здесь связь.
Нери и Томмасо два с половиной часа ожидали в остерии, пока наконец появился Матиас, нагруженный кульками и картонками. К этому времени Томмасо чувствовал себя так, словно вернулись старые времена, когда ему приходилось плясать под дудку Нери и выполнять кучу бессмысленных поручений, и его настроение заметно испортилось. Но он не решался встать и уехать в Монтеварки.
Они тут же вышли, и Нери сделал вид, что совершенно случайно встретил Матиаса уже на следующий день.
Матиас попытался быть вежливым и пригласил Нери и Томмасо в квартиру, чтобы не стоять на пьяцце, где акустика была такая, что почти в каждой квартире, выходящей на площадь, можно было услышать, о чем на ней говорят.
И то, что Нери представлялось таким трудным, оказалось совсем простым.
Матиас предложил карабинерам выпить кофе, и это предложение они приняли с благодарностью. Пока Матиас готовил кофе, Нери и Томмасо со скучающим видом стояли на балконе. На круглом столике возле балюстрады стояла пепельница с четырьмя окурками очень тонких сигар.