— А кто же тогда?
— Ты.
Естественно. Он так и знал. Вопрос насчет врача был всего лишь отвлекающим маневром.
Матиас нервно провел рукой по волосам и почувствовал, как его бросило в жар.
— Что я должен сделать?
Впервые за несколько дней мать посмотрела прямо на него:
— И ты еще спрашиваешь? Я думала, что достаточно доступно объяснила, что ты должен сделать, если не хочешь навлечь на нас несчастья. Я думала, ты любишь меня.
— Да, я тебя люблю, — прошептал он и при этом почувствовал себя прескверно.
— Так зачем же ты осложняешь мне жизнь? Ты же не можешь быть настолько глупым, чтобы не понять, как не по-мужски, как неправильно поступишь, если не женишься на Тильде. Ты сделал девушку беременной. Ладно, все это было ошибкой, поспешным поступком и, возможно, произошло не совсем по-джентльменски. Я не знаю, да это и все равно. Такое случается, все мы живые люди. Но если делаешь ошибку, то нужно отвечать за последствия. Нельзя, чтобы ты оставил Тильду с внебрачным ребенком. Так не годится. Это невозможно! — Генриетта с нетерпеливым вздохом села. Вид у нее был ужасно оскорбленный, когда она, глядя в окно, продолжила: — Боже мой, не люблю повторяться, но я не понимаю, почему ты так себя ведешь! Жениться — это ведь не больно! Разводиться — может быть, но не жениться. И в этом безголовом приключении тебе еще чертовски повезло, что это оказалась не продавщица сосисок, а баронесса фон Дорнвальд. Я тебя умоляю! Бывают вещи и похуже, чем жениться в соответствии со своим общественным положением. Поэтому уже несколько дней у меня болит сердце. Именно потому, что мой единственный сын слишком глупый, слишком впечатлительный, слишком злой, слишком упрямый и не знаю, какой еще, чтобы один раз сделать так, как я ему советую. Я же хочу как лучше, Матиас, я не хочу подставлять тебя под удар! Собственно, ты должен был бы настолько доверять мне…
Генриетта зажгла сигарету. Она делала это чрезвычайно редко, однако сейчас тем самым давала понять, что для нее разговор закончен. Говорить больше было не о чем. Теперь ему предстояло принять решение — война или мир.
Через два дня Матиас капитулировал.
— Ну ладно, — сказал он, — я женюсь на Тильде.
— Правильно, — ответила мать и поцеловала его в лоб.
Осень 1984 года
Через две недели после свадьбы Тильда переселилась к нему. С кучей ящиков, чемоданов, сумок и кульков, со своим любимым креслом, с дюжиной картин, которые показались Матиасу ужасными, с тринадцатью рулонами ткани и одной швейной машинкой.
Все это она свалила в гостиной, придвинула кресло к окну, упала в него и улыбнулась.