– Четырнадцать. Двадцать. Тридцать. Иногда даже и сто. Время – величина относительная.
Она резко поднялась и, не сказав больше ни слова, вышла.
Айя несколько секунд сидела в тишине, глядя в опустевший дверной проем, а потом поднялась и скользнула к окну. Осторожно открепила угол пленки, стараясь не порвать. Выглянула наружу.
Первый этаж!
Первый!
Она уже собралась сорвать полиэтилен и влезть на подоконник, когда от двери спокойно сказали:
– Не советую. Во-первых, ребята обидятся – у них не так много пленки, а, во-вторых, под окном мины.
Айя рывком обернулась. Напротив стоял давешний знакомый. Девушка лишь сейчас разглядела его толком. Здоровый. Выше нее аж на полголовы. А ведь Айя в своей интернатской группе была не только самой тощей, но еще и самой высокой – парни в подмышку дышали.
Мужчина молчал. И девушка молчала тоже. Не знала, что ему сказать. Только разглядывала, запоминая и отмечая не замеченное раньше. Острижен коротко, темные волосы торчат ежиком и растут так, как нечасто встретишь у мужчин: от середины лба углом расходятся вверх. На лице щетина. Сколько ему? Тридцать? Сорок? Взгляд тяжелый. И морщины, вон, есть. Неглубокие, правда, но весьма характерные – такие обычно у тех, кто редко улыбается, но часто хмурится.
Поняв, что Айя не собирается поддерживать беседу, мужчина вздохнул и сказал:
– Роджер часто ляпает, не подумав. Ты хоть знаешь, что за тебя дают сто тысяч? Тебе крепко повезло попасть к тем, для кого эта сумма ничего не значит.
Девушка не спешила отходить от окна, вместо этого спросила:
– А для тебя значит?
– Неинтересные деньги. Такие и тратить-то противно.
– Почему? – Айя незаметно покосилась на бочку-печь, гадая: если вот этот вдруг бросится – получится ли выдернуть из стены трубу и его встретить?
– Слишком легкие. И, собственно, не особо нужные, – пожал он плечами.
– То есть, я могу уйти? – практично уточнила собеседница. – Я тебе не нужна, верно?
– Можешь. И куда пойдешь? Откуда ты вообще? – спросил мужчина.
Айя все еще боялась отходить от печки. Да и тепло возле нее было.
– А тебе зачем это знать? – насторожилась девушка.
– Любопытно, откуда берутся люди, способные оставить пять шайб «сияния», – ответил он.
– Пять шайб чего? – не поняла Айя.
– Что ж, теперь мне интересно, где обитают люди, не знающие, что такое «сияние».
Девушка переступила с ноги на ногу:
– Так я пойду? Да?
Керро медленно вытащил из-под куртки игольник, достал магазин и выщелкнул верхний патрон-иглу.
– Если бы я хотел взять эти сто штук, ты бы уже лежала в параличе, а я бы договаривался с Роджером о машине, – он защелкнул магазин и спрятал игольник. – Иди. Не уколись только, – и бросил иглу Айе.