Детектив слегка надавил на спусковой крючок, глядя прямо в глаза Эмону, и тот внезапно понял, что сейчас умрет.
Он закричал. Детектив выстрелил и продолжал стрелять, пока в магазине оставались патроны.
Медведь вынес Кэтлин из гостиной, которая больше напоминала разделочный цех на мясокомбинате, и уложил ее на большую кровать в главной спальне. Молодая женщина ненадолго потеряла сознание, но открыла глаза, когда швейцарец накрывал ее одеялом. Медведь присел рядом и взял ее за руку.
В глазах Кэтлин сверкнул огонек. Этого человека она никогда не видела, но она его знала.
– Вы… -она замолчала, и швейцарец кивнул, подбадривая ее.
– Вы – Медведь, – сказала Кэтлин. – Хьюго мне о вас рассказывал.
Медведь знал о своем прозвище, но никто никогда не называл его так в глаза. В этих вопросах он был весьма щепетилен, да и имя, данное ему родителями, – Хайнрих, для краткости – Хайни, – ему нравилось. Для тех же, кто знал его не слишком хорошо, вполне достаточно было обращения “сержант”.
Но сейчас перед ним была раненая, мужественная женщина, к тому же для долгих объяснений не было времени.
– Да, я Медведь, – сказал он и кивнул своей огромной головой.
Кэтлин принялась плакать и смеяться, а Медведь, сидя на краешке кровати, обнимал се своими огромными ручищами до тех пор, пока не прибыла карета “Скорой помощи”.
Мак– Гонигэл взял на операцию людей из своей тройки -Джима Дайда и Тима Пата Майли, а также Джерри Демпси и Сасаду.
Из них из всех только Сасада был темной лошадкой, остальных Пэдди знал по совместным операциям. Поэтому было решено, что Сасада останется возле машин до тех пор, пока они не закончат налет. Основным аргументом против участия Сасады была его восточная внешность, которая привлекала бы к группе слишком много внимания.
Мак– Гонигэл, впрочем, не был в этом совершенно уверен. В последнее время в мире не было такого места, куда бы, преследуя свои интересы, японцы не сунули свой нос.
Они подъехали к госпиталю вскоре после полудня. Врачебный обход к этому времени уже закончился, вот-вот должен был начаться обед. До того как к больным начнут пропускать посетителей, оставалось еще часа два с половиной. Иными словами, все должно быть тихо и спокойно как ночью.
По правде говоря, они рассматривали вопрос и о ночном нападении, однако этот вариант был отвергнут. Это было чересчур предсказуемо. Стоянка машин будет пуста, а предосторожность удвоена – люди всегда бывают настороже в ночные часы. Кроме всего этого, в темноте будет очень непросто удирать по незнакомым дорогам.
Стоянка автомашин около госпиталя окружала здание с трех сторон. Сзади располагались навесы для разгрузки продуктов и лекарств; тут же находились подсобные строения, включая бойлерную и мертвецкую. Мак-Гонигэл решил было пройти через черный ход, но там дежурил грузчик, наблюдающий за доставкой и заодно приглядывавший за больничным добром.