– Рыболовные снасти? – переспросил Килмара.
– Да, скорее всего это были удочки, – ответил Лонсдэйл. – В таких длинных чехлах, в которых возят удочки во время путешествия. Ну, вы знаете, похожие на чехлы для винтовок с…
– О, дьявол! – До него вдруг дошло. Килмара отшвырнул кружку и вскочил, недопитый чай выплеснулся на траву.
– Сейчас не рыболовный сезон! – прорычал он. – Рейнджеры, подъем! БОЕВАЯ ТРЕВОГА!
Но они были на противоположной оконечности острова.
Фицдуэйн давно облюбовал маршрут вдоль скал на южном берегу, мимо замка Дракера и до самого мыса, однако с тех пор как однажды утром он обнаружил на дереве труп юного Руда фон Граффенлауба с петлей на шее, эта дорога утратила для него большую часть своей привлекательности. Именно эта загадочная смерть заставила его познакомиться с миром борьбы против терроризма.
Это был мир, вырваться из которого было почти невозможно. Тот конкретный случай закончился ликвидацией опасного убийцы по прозвищу Палач, но он оказался не волком-одиночкой, а центральным звеном разветвленной сети террористических организаций. Месть со стороны кого-нибудь из его уцелевших товарищей оставалась весьма вероятной.
Воспоминания о том происшествии засели в его памяти достаточно прочно, поэтому Фицдуэйн не нуждался в излишних напоминаниях вроде созерцания упомянутого дерева. Кроме того, Бутс обладал жадным вниманием трехлетнего ребенка; он любил более короткие прогулки, большее разнообразие и чтобы все непременно заканчивалось у водопада. Низвергающаяся с каменного уступа вода Бэттлфорда развлекала его и поглощала настолько, что Фицдуэйн получал возможность наслаждаться окружающей природой, не отвечая через каждые тридцать секунд на самые неожиданные вопросы. Бутс любил бросать в водопад палки, наблюдая за тем, как они плывут, швырял в воду камни и вообще по-всякому плескался и брызгался. Поток в этом месте был неглубоким и относительно безопасным.
В тот день, усадив Бутса на специальное сиденье перед собой так, что малыш был в полной безопасности между его руками, державшими поводья, Фицдуэйн поехал на запад в направлении Дракера, как он уже не раз делал, а потом резко повернул в глубь острова и, обогнув коварное болотце, отклонился севернее. Вскоре он пересек под прямым углом тропу, ведущую к замку Дракер, и пустил лошадь рысью, направляясь к скалам, сторожившим северное побережье острова.
Фицдуэйн очень любил чувствовать рядом с собой маленькое тельце сына. Его любопытство и веселость были заразительны. Его рвение и энтузиазм были всепоглощающими. Время от времени Фицдуэйн бессознательно прижимал Бутса к себе и касался губами волос на макушке или гладил его по щеке. Он знал, что это особенный возраст, и наслаждался той абсолютной физической близостью, которая, он знал, пройдет слишком быстро.