– Известно вам, как погиб он? – помрачнев, спросила шаманка. Казалось, в коморке разом потемнело. Пламя свечей тревожно заколыхалось, хотя ветра не было.
Видя, что другу сложно рассказывать о случившемся, Делвин решил взять всё в свои руки:
– О, Ловкач был настоящим храбрецом! Он схлестнулся с гигантским огром, спасая… – Ходерхайм замялся.
– Принцессу! – тотчас подсказал Лайтли.
– Просто герой! – добавил крепыш. Его руки невольно подёргивали бороду, а лысина покрылась испариной. Проверять, на что способна разгневанная шаманка, Делвин не испытывал ни малейшего желания.
Но тут гоблинша пронзительно захохотала. Друзья изумлённо переглянулись. Одна и та же мысль посетила их одновременно: «Старуха спятила от горя!» Зелёная бестия смеялась так долго, что приятели начали подумывать о том, чтобы потихоньку смыться отсюда. И тут она, наконец-то, пришла в себя.
– Вижу я, утешение нести желаете вы. Но сына своего иным помню! – изрекла она. – Теперь же истину открыть придётся!
Делвину в её словах послышалась угроза. Лайтли положил ему руку на плечо, удерживая от опрометчивой реакции, и рассказал, как всё случилось. Впрочем, маленькую деталь, что он сам был троллем, сожравшим несчастного гоблина, Альмистель тактично упустил.
Выслушав рассказ о гибели своего сына, Большая Ма долго молчала. Друзья не решались нарушить её задумчивость. Наконец, она покачнулась, по привычке пошарила рукой в опустевшей миске, но, не найдя там излюбленного лакомства, нахмурилась.
– Детей моих многих забрал портал. Дзигги один обратно вернулся. Смел он, порывист и добр! – посетовала шаманка. – Из всех чад худший. Но всё же благодарна вам я.
– Простите, а как же они покидают этот мир? – живо заинтересовался Альмистель. – На много миль вокруг не видно никаких построек!
– Думал ты, по земле уйти? – спросила гоблинша и рассмеялась. – Великий Омны Ёп не позволит. Огонь и дожди шлёт он. Уходят сильные и гибнут. В слабости спасение!
– Тресни моя черепушка! Ты что-нибудь понял? – шёпотом уточнил Делвин у приятеля, устав от путанных речей старухи. – Что за Ёп такой?
Но Альмистель не отрывал взор от глаз гоблинши. Их безмолвный контакт длился не более пары минут, но Ходерхайм успел изрядно заскучать. Попытавшись встать, он неловко надавил на сидение, и то, наконец, не выдержало. Крепыш с грохотом рухнул на пол.
– Вурдалачий хвост! – выругался он, с кряхтением поднимаясь на ноги.
Внутрь тотчас влетел Дзигги, грозно сжимая в ручонках копьё в свой рост. Похоже, малыш был настроен крайне решительно.
– Чаво случаться? Ма, ты жива? – затараторил он, бешено вращая глазищами.