Отключился на некоторое время от полученных ударов и Младенцев, а, очнувшись, увидел, что Стремин завладел и его «Моторолой». Он пытался помешать Стремину, но грабитель ударил его, и Младенцев вновь потерял сознание.
Позже, в полиции юная Забавина заявила, что попросила у пострадавших 1500 рублей «в шутку». Потом ушла домой и ничего не видела. Но об избиении «клиентов» сутенером она рассказала подруге Ложкиной.
На следующий день Стремин приехал к Забавиной домой, угрожал зверски избить ее, если она «не будет слушаться». На своей машине сутенер подвез путану в РОВД, передал ей сотовый телефон. Стремин велел отдать мобильник сотрудникам полиции и объяснить, что телефон она нашла ночью около магазина.
Путана сделала все, как требовал сутенер. Стремин же заставил ее написать ложное заявление в полицию о том, что Работягин и Младенцев «приставали» к ней с «гнусными предложениями». Рассказ подруги подтвердила свидетельница Ложкина.
Лишь чудо спасло оклеветанных путанами и сутенером друзей – в ту ночь дежурили бдительные сотрудники полиции Симахин и Щетинин. К счастью пострадавших, примерно в 3 часа 20 минут они проезжали на служебной машине по улице Красной и остановились около магазина. Стражи порядка увидели двух избитых мужчин. От Младенцева узнали о нападении и ограблении.
На патрульной машине Работягина доставили в «Скорую помощь», а второго пострадавшего привезли в РОВД, чтобы тот написал заявление о случившемся. Сутенер с замашками рэкетира едва не предстал перед судом.
Стремин бросился к своему приятелю лейтенанту Серегину: «Выручай, друг! Мою девушку два бандита изнасиловали, а мне шьют разбой!»
Регулярно подкармливаемый Стреминым опер пригласил в свой кабинет Работягина и Младенцева. Там уже находилась «пострадавшая» со своим сутенером.
– Ты посмотри, – орал Стремин, что вытворяли эти негодяи с моей Лилей! У нее вся жопа, все сиськи – в синяках! Лилька, покажи, покажи!
Забавина, нисколько не смущаясь, задрала юбку и сняла трусы, демонстрируя четырем мужчинам свои мощные ягодицы. На пухлых прелестях путаны действительно синели различной формы кровоподтеки. (Это Стремин постарался нынешней ночью «разукрасить» попку Лилианы.)
– Эх! Эх! – только и сказал опер Серегин, то ли восхищаясь, то ли возмущаясь увиденным.
– А ты титьки, титьки покажи! – командовал подручной сутенер. И на груди Забавиной обнаружились страшные синяки.
– Сам теперь видишь, – доверительно сообщил Стремин лейтенанту, – как зверствовали эти два маньяка над моей любимой девушкой!
– Да-а, дела-а! – покачал сокрушенно головой страж порядка. – И не стыдно вам, мужики?