и формирование
буферной зоны между несколькими сильными международными противниками. К таким образованиям были отнесены
военно-монашеские рыцарские ордены Европы и
объединения флибустьеров Антильских островов.Проделанный нами сравнительно-исторический и сравнительно-правовой анализ позволил выявить много общего в истории этих квази-государственных формирований и Запорожской Сечи.
Сходство Запорожской Сечи с военно-монашескими рыцарскими орденами, несмотря на ее особую специфику, обусловлено многими моментами в организации управления и быта. Так, безбрачие являлось одним из основных условий вступления в Сечь. Все запорожские казаки подразделялись на неженных (сечевиков) и женатых запорожцев (гниздюков, сидней). При этом женатые казаки не были полноправными членами войска, их не называли «товарищами» и «лыцарями», а также они не могли проживать непосредственно в Запорожской Сечи. Вступление в запорожское товарищество сопровождалось двумя традиционными ритуалами: переменой имени и внешнего облика, что характерно для монашеской составляющей рыцарского ордена. Обычаи и ритуалы, сложившиеся в среде запорожских казаков, при выборе должностных лиц были наполнены православной сакральной символикой. Чин кошевого атамана, как и титул великого магистра западных орденов, совмещал управление гражданскими, военными и духовными делами. Запорожские казаки помимо общевойсковых знамени и печати, имел также куренные прапоры и иные клейноды, что было характерно и для кавалеров-баннеретов рыцарской иерархической пирамиды. Молодчество, существовавшее в Запорожской Сечи, можно соотнести с пажеским званием в рыцарской среде или с чином послушника в монашеской среде. Однако в XVIII веке особенности организации Запорожской Сечи, как особого православного рыцарского ордена, были утрачены или потеряли свою значимость.
Сходство Запорожской Сечи с объединениями флибустьеров Антильских островов обусловлено государственно-политической ролью и особенностями внутреннего устройства тех и других. В начале ХVII века флибустьеры сорганизовались на «ничейных» землях Антильских островов. Они никому не подчинялись, следуя своим собственным законам и обычаям, а их промысел чаще всего состоял из грабежа испанских и португальских колоний и кораблей. Кроме того, деятельность пиратов направлялась правительствами Англии и Франции в нужное им русло – пираты сосредотачивали свои усилия в основном против португальцев и испанцев. Таким образом, очевидно, что знаменитое Прибрежное братство – своеобразная пиратская республика, которая располагалось на острове Тортуга в Карибском море, имела схожее значение для англичан и французов того времени, как и Запорожская Сечь для России и Речи Посполитой. Несмотря на то, что Запорожская Сечь в своей внутренней организации намного превзошла флибустьерские объединения, между ними существовало определенное сходство. Оно заключалось в демократических началах самоорганизации. В среде флибустьеров существовала выборность всех должностей, а также любые важные решения у них принимались путем обсуждения на общем совете большинством голосов. Также они, как и запорожцы, для регулирования общественных отношений использовали «обычное право». Прослеживаются также и схожие обычаи, например, «матлотаж» и побратимство. В истории Запорожской Сечи и флибустьеров нами было найдено и много других аналогий.