- Уже поинтересовались, - бурчит полицейский.
Ох, не нравится мне его лицо в этот момент, ох и не нравится. Потому что, кто у нас работодатель убитой? Правильно! "Драконы"!
- Нет, Ямада, не звони господину Макино, - заблпговременно предупреждает меня Дайити. - Не надо этого делать.
У меня что на лбу бегущая строка появилась?
- Персонально к твоему драгоценному... коллеге у меня пока ни вопросов, ни претензий, но, если виновен кто-то из "драконов", то он непременно укроет виновника.
Дурак ты, Хиро. Кто же режет кур, несущих золотые яйца? Девчонка из эскорта приносит прибыль только когда жива.
- Или заставит сдаться. Кохей знает, как вести бизнес...
Зря я это сказала, да еще таким доброжелательным тоном. Мелкий тут же вызверился, как он это умеет -- молча и свирепо. Опять же, Дайити братца своего единокровного терпеть не может по всем причинам сразу -- и потому, что тот гангстер, и потому, что мы с Кохеем... как он там выражается? Социально близки! Думаю, узнай он еще и о родстве, вообще возненавидел бы. А на мне до сих пор висит обещание данное призраку их любвеобильного папаши. Чэнь ко мне во сне является регулярно, никакие талисманы не помогают. И всегда, главное, норовит в эротический сон затесаться. У, паразит астральный!
- Не ожидал, что у вас так весело, - говорит вдруг господин Чжан. - Такая необычная атмосфера взаимоотношений...
Это он еще не знаком с Красавчиком! С ним, вообще, обхохочешься.
Стоит мне вспомнить о нем, как сразу же раздается звонок. Если моя мысль настолько материальна, то отчего бы ей не стать таковой и в отношении Рё?
- Ребенок, мне тут сон приснился странный... Является мне сам Чжу...
О нет! Только не это! Боги, пошлите мне совсем немного терпения.
- Красавчик, вот честное слово я сейчас занята. Вечером мне свой сон расскажешь, хорошо? - говорю я ласково. - Или своему друг-монаху позвони, а? Он тебе растолкует все смыслы и непонятки.
- Да ты пойми, мелкая, это же сам Чжуг...
Я отключаюсь. Знаю, что веду себя грубо и непочтительно по отношению к старшему, но задолбали меня уже эти его вещие сны. Может, это и есть старость?
- Мелкий, пристрелишь меня, если я стану такой лет через сорок.
- С удовольствием, - обещает он и сдувает дымок с воображаемого дула пистолета.
Не любит Мин Джун подобных разговоров, считает их приносящими неудачу, и, видимо, неспроста. Потому что в ту же секунду слышу, как офицер Дайити кричит в свой телефон:
- Что? Что ты сказал?! Еще жертва? Кто? Где?
Легавый поворачивает ко мне свое побледневшее (от чего еще более красивое) лицо и смотрит прямо в глаза, продолжая слушать доклад коллеги. Хмыкает, скалится, хмурится и, наконец, заканчивает пантомиму словами: