Коробок как коробок. Маленький, берестяной, потемневший от времени, без надписей или знаков, внутри что-то брякает, суда по всему – маленькое.
Царевна подцепила крышку ногтями и не без труда, скрипя берестой и зубами, открыла ее.
Внутри лежало желтое увеличительное стекло размером с пятикопеечную монету и кольцо.
И всего-то?…
Вид что у одного, что у другого был абсолютно не магический. Стекло было тонкое, без оправы, без гравировки – без чего бы то ни было, что отмечало бы его как волшебный талисман.
Она взяла его осторожно пальцами за края и посмотрела на рукав манто.
И увидела свое платье.
Маленький кружочек зеленой парчи выглядывал тропическим островком среди серебристых волн ворсинок.
«Ах, Зюгма, подлец – драное манто подсунул! Ну я ему устрою завтра сладкую жизнь» – прищурилась Серафима, убрала стекло, чтобы рассмотреть дырку получше и уже без помехи подивиться, как она ее раньше не разглядела…
Но та пропала.
Царевна потерла пальцами в том месте, где она только что была, подула, вызвав среди ворсинок бурю местного масштаба, поковыряла – но все напрасно. Манто было вызывающе целое и невредимое.
«Не поняла…» – озадаченно заморгала она. – «А ну-ка еще?»
Стекло у рукава, у подола, у груди – видно платье. Стекло в сторону – блуждающая дырка пропадает.
«Хм… Интересно. Это все, что может магия этой лупы, или от этого может быть какая-то польза? Польза, польза… Какая может быть польза от…» – и вдруг от скепсиса царевны не осталось и следа. Раздумывая о пользе крошечной непонятной стекляшки, она навела ее на ручку кресла и… увидела сквозь дырку размером с пятикопеечную монету пол.
«Ага!!! Ага!!! А нут-ка…»
Она соскочила с кресла, бросилась к камину и приложила лупу к дымоходу. Через маленькое отверстие замерцали отблески догорающего огня на закопченном фоне противоположной стенки.
«Ага!!! А нут-ка…»
Она на цыпочках подошла к входной двери и приложила стекло к покрытой позолотой железной плите. Перед ней предстал крошечный фрагмент черной спины часового.
«Хм-м-м… Хорошо, но мало… А если ее держать чуть подальше от поверхности? А еще?… А еще?…»
Сказано – сделано. Методом научного тыка было почти сразу установлено, что чем дальше держишь лупу от просматриваемой насквозь поверхности, тем больше и неразборчивее изображение той стороны. На расстоянии пятнадцати сантиметров пятикопеечный кружочек изображения увеличивался рублей на семь, но понять, что оно представляет, без применения фантазии в смертельных дозах было практически невозможно. На еще большем расстоянии контакт просто обрывался.