– И-и-и-и-и-и!!!..
– О-го-го-го-го-го-го!!!..
– Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!!!..
Казалось, вытаращенные глаза, отверстые рты, вздыбленные руки и растопыренные пальцы занимали вокруг все пространство.
– Ы-ы-ы-ы-ы-ы!!!..
– Ой! Ой!! Ой!!!..
– Да кыш же вы все! Надоели, сколько можно!!! – в сердцах воскликнула, наконец, Серафима и, осененная внезапной догадкой, сделала движение снять кольцо.
Моментально все замерло.
– Нет!!!.. – метнулся к ней из толпы старичок в одеждах звездочета из ее позавчерашнего сна и умоляюще уставился на нее. – Не снимай кольцо, царица! Пожалуйста…
– Пожалуйста!.. – все белесые человечки, как по команде, опустились, кто где или на ком стоял, на колени. – Не снимай кольцо, царица Елена!..
– Это почему еще? – испытующе вперилась она подозрительным взглядом в Звездочета.
– Тогда ты не сможешь нас видеть, – развел руками тот.
– А зачем мне вас видеть? – не унималась царевна.
Звездочет потупился.
– Чтобы мы могли напугать тебя…
Серафима озадаченно захлопала глазами.
– Напугать? Меня?… Зачем?
Теперь настала очередь привидений удивляться.
– А разве ты не знаешь?
– Привидения должны пугать живых людей.
– Мы пробовали пугать мышей…
– …куриц…
– …лошадей…
– …но это все не то…
– Они нас не боятся.
– Глупые животные!..
Еще несколько привидений вздохнули.
– Никто нас здесь не боится…
– А вам обязательно надо, чтобы вас боялись? – нахмурилась Серафима.
– Потребность организма, – извиняясь, развел руками Звездочет. – Если привидения никто не боится, оно слабеет, бледнеет, уменьшается в размерах и…
– Болеет? – предположила царевна.
– Исчезает…
– А разве это плохо? – непонимающе нахмурилась она. – Я всегда думала, что вечный покой – цель жизни любого призрака.
– Покой – да, – согласился Звездочет. – Но он наступает только тогда, когда наш убийца получает по заслугам. А если привидение теряет силу и исчезает до этого…
– …оно попадает в такое место, откуда нет возврата…
– …там нет жизни и нет смерти…
– …и судьба его плачевна.
– Извините, ничем помочь не могу, – сухо пожала плечами царевна. – Я вас не боюсь. Вы не страшные. А, кстати, голос твой мне что-то знаком. Это не ты надо мной издевался, когда и вчера… и сегодня… и свечку сейчас задул?…
– Я, признаюсь… – смутился Звездочет.
– А просто сказать нельзя было? – обиженно выпятила нижнюю губу Серафима.
– Я думал, что ты меня не слышишь…
– Спасибо, – кивнула она. – Значит, когда тебя не слышат, людям можно говорить всякие гадости, по-вашему.
– Нет, но я не думал… – извиняясь, развел крохотными ручками Звездочет, и чуть не стукнул призрачным посохом по голове другому привидению – толстому стражнику – зависшему под ним, и тот едва успел отбить его своей алебардой.