- Это было образное выражение. И я сказал это после того, как в дом пришел офицер полиции и арестовал вас за убийство клиента, и только после того, как он вас посадил в свою машину, вы сказали ему, что все это шутка - шутка надо мной.
- Веселый был вечер, не правда ли? Люблю шутки.
- Вам не нужен хирург. Вам нужен психоаналитик.
Магдалена смеялась и смеялась. Ничего не делало ее счастливее, чем доводить Маркуса до белого каления. И это было не просто, поэтому она так радовалась, когда ей это удавалось.
- Если бы у меня был психоаналитик, и я начала следить за своим поведением, тогда тебе бы захотелось переспать со мной, Бамби? - она перекинула волосы через плечо, прижала палец к губе и идеально надула ее, изображая невинность.
- О, Боже, нет. - Его голос сочился отвращением при одной мысли о ее хорошем поведении. - Секс с вами был бы приятным первый час или два. Пытать вас отказом в сексе с вами? Это никогда не перестанет меня забавлять.
- Что, если я позволю причинить мне боль, как ты это делаешь с Катериной? - Пытки красивых мужчин были ее самым любимым хобби. Она могла делать это целый день. И обычно так и было.
- Я и бензопилой, и автоматом Калашникова не причиню вам вреда.
- Верно. Но мы с тобой знаем, что дело не в этом. Ты боишься снова влюбиться, да?
- Вы бы тоже боялись, если бы были мной.
- В конце концов, тебе придется отпустить страхи за Кингсли. Он взрослый.
- Да, до тех пор, пока жив. Его родители мертвы, его сестра мертва. И у него есть плохая привычка проявлять невероятно безрассудное поведение даже при самых лучших обстоятельствах.
- Он спал с тобой.
- Я о том же.
Его челюсть была словно из гранита, и он не смотрел ей в глаза. Они с Маркусом постоянно дразнили друг друга, и оскорбления никогда не прекращались, но, когда речь заходила о его бывшем любовнике Кингсли, Маркус не играл.
- Я не видел его с тех пор, как уехал из школы, и он все еще сводит меня с ума. Будь он мертв, он бы так гордился собой, если бы знал, что я каждый день о нем беспокоился. - Он посмотрел на потолок и покачал головой.
- Кингсли, - произнес он, и больше ни слова. Это было похоже на просьбу.
Или молитву.
- Любовь - это проклятие. Любовь - это бремя. Прекрасное проклятие. И прекрасное бремя.
- Если бы я мог, я бы вырезал собственное сердце, - ответил он.
- Если бы я могла, я бы тоже вырезала твое сердце.
- Ох, вы слишком добры.
Магдалена погладила его по щеке. У него были самые потрясающие скулы. Судовой навигатор мог бы использовать их в качестве секстанта для выравнивания кораблей и звезд.