— Мой отец не виноват! — в ту минуту я не мог придумать ничего другого.
— Твой отец благоразумнее тебя, князек. Он хоть молчит как рыба. А ты придержал бы язык: мы тоже умеем языки укорачивать!
Я посмотрел на отца. У старого князя после очередной, насильно влитой в горло, чарки вина покатились слезы; он закрыл глаза. И мне почудилось, что все это просто кошмарный сон: так не может быть наяву. Но я не мог проснуться… Неужели для этого звал на родину молочный мой брат Мирза?!
— Хамадар! — крикнул я. — Если у тебя осталась хоть капля совести, чести…
— А ты сомневаешься?
— Хочу сразиться с тобой! Только с тобой! На чем хочешь — саблях, кинжалах, пистолетах… Выбирай сам оружие. Прими вызов!
— Выпей, князь, повеселись с нами… — сказал Хамадар, будто не слыша.
— Сын мой, не надо… — умоляла мать. — Они же не понимают. И какая женщина родила таких зверей!
— Прими вызов, Хамадар! — это звучало уже как мольба, как просьба, униженно.
— К твоему сведенью, князь, — усмехнулся Хамадар, — я не могу швыряться своей головой, она слишком дорого оценена местными властями. Но если тебе так не терпится подраться, то у меня есть один борец, — может, слышал — Сапар из Хабдашки?!
Я почувствовал в этом человеке гибкость и коварство хищника.
Передо мной предстал грозный бритоголовый, желтоглазый великан с волосатыми руками; на его плечах трепел замасленный бешмет; волчьи зубы были оскалены в усмешке… Да, я слышал о таком борце: на празднике в день моего рождения он должен был помериться силой с Али-Пачахом. Признаться, я снова ощутил себя ребенком. А борец медленно двинулся ко мне, дожевывая кусок мяса.
— Ну, что скажешь, молодой князь? Принимаю любые условия, бери любое оружие, — насмехался Хамадар. — А он выйдет безоружным. Идет? Овчину выделывай с равным себе, как любил говорить покойный певец Халил.
— Хамадар, ты — трус! Нам тесно вдвоем на одном канате!
— Что, Хамадар, пощекотать ему немного под мышками? — хрипло спросил Сапар. — Или печенку помять? Как прикажешь?
— Выведи во двор и потешься, сколько захочется.
— Оставьте его! Оставьте! — Мать загородила меня. — Все отняли, все ваше, так отпустите нас с миром!
— Так редко нам удавалось, княгиня, сидеть в таком обществе! Ха-ха-ха…
Кто знает, чем все кончилось бы, но тут раздался топот множества коней, выстрелы, крики, шумно распахнулась дверь и в погреб влетел один из тех, что связали меня во дворе, и прокричал:
— Таймаз приехал. Таймаз!
И все пировавшие в погребе насторожились и протрезвели. Только хмельной Хамадар старался казаться независимым.
— Что мне Таймаз?! Я здесь хозяин! Цыц, сидеть на месте!..