Мама – тоже думающий человек, просто у нее на размышления совсем не остается времени, потому что она постоянно работает. То, что умеет делать мама, людям нужно, но оплачивается плохо. Однажды мы читали на уроке английского текст какого-то американского журналиста, и мне запомнилась одна его мысль: «Если ваша профессия не оплачивается, значит, людям это не нужно». Может быть, в Америке это и правда. Но у нас – как раз наоборот. Кому, например, нужны политические партии, которые набирают на выборах полпроцента? Что кому они могут дать? Кому нужны посредники в продаже? Кто-то что-то производит, например, фермер – молоко, кто-то это покупает – мы с мамой, а между нами – как минимум два звена, одного не бывает никогда. Звено – это тот, кто продает, а точнее – перепродает. И они-то больше всех получают.
А мама – учит русскому и исправляет ошибки в книгах, это и есть ее основная работа, поэтому она только два раза в неделю ездит на работу, а остальные дни работает дома. Она приносит огромные рукописи чужих книг, отпечатанные на больших листах, и сидит, согнувшись, по многу часов, правит в них ошибки. Иногда ошибок бывает мало – теперь всё исправляет компьютер. Иногда, даже несмотря на это, рукописи такие безграмотные, что мама исписывает листочки, аккуратно ставя пометки на полях. А потом раздается звонок, и какой-нибудь автор так ругает маму, что она сидит потом бледная и пьет успокоительные капли с резким больничным запахом.
Так пахло в больнице, куда я однажды попала маленькой, когда мама думала, что я проглотила свой шатающийся зуб. Мне сделали рентген, просветили весь живот, зуб не нашли и оставили на всякий случай в больнице – как просила мама. Точнее, она не просила, она просто умоляюще смотрела на врача и дрожала, он и решил сделать для нее что-то приятное и оставил меня в палате. Я не спала всю ночь – мешал резкий неприятный запах, духота, постоянные звуки странного аппарата, который был включен около одной кровати в палате.
И вот именно тогда, в ту ночь, я поняла – если я хочу, чтобы жизнь у меня была нормальной, я не должна всегда и во всем слушать свою маму. Мама, оказывается, не всегда была права. Конечно, когда я влюбилась, я слушала ее – но это было пограничное состояние моего организма и мозга. Я плохо соображала – и первый раз, и второй. Что из этого вышло – уже известно. Ничего. Теперь я все равно слушаю маму – она порядочный и умный человек. Но делю, что она говорит, на десять. Потом умножаю на три, прибавляю пять и вычитаю восемь. После этого сравниваю со своими ощущениями и уже тогда действую. Если хватает времени на такое длинное размышление.