– Я книжку сейчас правлю, – засмеялась мама. – Там одни принцессы, эльфы, еще какие-то… с несуществующими названиями… существа. И плохой мальчик, который попадает в этот мир.
– И что, его там съели? – спросила я.
– Сашенька! – Мама опять рассмеялась, щеки ее порозовели. – Знаешь, ты ведь на самом деле похожа на Сережу, только…
– Только девочка, да?
– Только ты лучше… – Мама с любовью погладила меня по голове. – У него все шутки такие… Смешные, но злые. А у тебя просто смешные.
– Ты поэтому когда-то его полюбила? За шутки?
Мама опустила глаза.
– Давай не будем говорить об этом.
– Почему, мам? Ты мне обещала рассказать, когда я буду большая, как ты познакомилась с папой и почему вы расстались. И вообще, как все было.
Мама испуганно подняла глаза.
– А ты уже выросла?
– Да.
Мама помолчала.
– Можно, я расскажу тебе это… через год? Хорошо?
– Почему?
Я понимала, что настаивать не нужно. Мне было жалко маму и одновременно не жалко. Как так может быть, я не знаю. Но ведь на самом деле так нельзя – не может человек не знать, как встретились его родители, как расстались и почему… Тот человек, который вынужден в бесконечных анкетах, которые мы заполняем в школе чуть ли не каждый месяц – психологические опросы, социологические опросы, тесты, проверки нашей адекватности, готовности к экзаменам, готовности к проверкам (проверка готовности к проверке!:)) – писать в графе семья – «неполная».
Я недавно как раз попробовала подчеркнуть слово «полная». Наша классная руководительница, перебирая анкеты, чтобы удостовериться, что мы все заполнили и подчеркнули, выхватила мою анкету, так и сяк покрутила ее перед глазами и при всех спросила:
– Веленина, ты уверена, что у тебя семья полная?
– Мне хватает, – ответила я.
– У тебя отец есть? Что ты нарываешься?! – повысила голос Агриппина Леонидовна, наша классная, которую из-за ее необыкновенного имени, а также необыкновенного роста, худобы и плохого характера мы зовем Шпала, Дылда или Каланча, кому как больше нравится.
Справедливую, незлую и знающую себе цену учительницу, кстати, никому не приходит в голову называть обидными прозвищами. Нашу математичку, например, объективно похожую на веселого, смеющегося и празднично наряженного Колобка, все уже седьмой год зовут просто Ольга Сергеевна.
– Да, у меня есть отец. Я не отпочковалась от своей матери, родилась обычным путем.
– Встань и постой немного, остынь, Веленина.
Классной в ухо дать нельзя, но можно, выдержав ее взгляд из-под узких очков, отливающих синим, зеленым и ядовито-розовым, сделать по-своему. Но я встала. Сразу завелся сзади Мошкин.