Я, недолго думая, повернулась и направилась к лифту. Холл у Нелли Егоровны огромный, поэтому, пока я шла, она успела что-то сообразить, удивительно быстро догнала меня, схватила мертвой хваткой за руку.
– Нет! – крикнула она. – Нет!!! Ты не уйдешь!..
Я попыталась вырваться.
– Нет! Он ушел! Что мне делать?!
– Кто?
Я все же остановилась.
– Он! Рудик!
– Какой… Рудик? – оторопела я.
– Батрудди-и-и-н! – взвыла Нелли Егоровна.
– Кто?!
– Му-уж!!! – взвыла Нелли Егоровна. – Муж, кто же еще! Вот у твоей матери мужа нет, а если бы был, тоже бы ушел! Из-за тебя!
Нелли Егоровна, достаточно крупная и крепко сбитая женщина, оказалась сильнее, чем можно было предположить при ее домашнем образе жизни. Я не могла вырваться. Она держала меня крепко и пыталась встряхивать. Пришлось чуть стукнуть ее по ноге, чтобы она отпустила меня. Нелли Егоровна заорала так, что все же открылась одна из дверей на площадке. До сих пор соседи терпели или просто не хотели портить себе выходной чужими драмами.
– Можно потише? – недовольно осведомилась женщина с розовой чалмой на голове. Чалма была сделана из огромного махрового полотенца и устрашающе возвышалась над ее головой.
Нелли Егоровна посмотрела на нее как безумная и на секунду отпустила меня. Я воспользовалась этим и резко отряхнула ее руки.
– Нет, ты не уйдешь! – вскрикнула Нелли Егоровна. – Что мне теперь делать? Ты хочешь меня бросить?
– При чем тут я? – спросила я, потому что три кнопки лифтов горели, но ни один не приезжал. Можно было, конечно, сбежать по лестнице, но до нее слишком далеко. Надо выйти на длинный внешний балкон, чтобы попасть на лестницу. И Нелли Егоровна уйти мне не даст.
Нелли Егоровна начала плакать. Она так перевозбудилась, что сейчас заплакала по-настоящему. Ее недавно нарисованные толстые брови давно стерлись, волосы растрепались, черно-зеленая краска вокруг глаз осталась только клочками. Выглядела она неважно.
– Понимаешь, Саша, – неожиданно сказала Нелли Егоровна вполне обычным голосом, – муж сказал – или он, или собаки.
– А вы что?
– А я… Что я могла сказать? Уговаривала…
– То есть выбрали собак и заставляли его поменять решение?
Нелли Егоровна застыла, переваривая то, что я сказала.
– Что? – наконец произнесла она.
Тут пришел лифт, и я шагнула в него.
– Нет! – снова стала вскрикивать Нелли Егоровна. – Нет! Ты не можешь меня бросить! Мы же подруги!
– Ого… – пробормотала я, пытаясь закрыть дверь, нажимая на специальную кнопку.
Но Нелли Егоровна заслоняла собой световой элемент, и двери с мелодичным звоном снова открывались.
На мое счастье, вдруг дико взвизгнул один из йорков, взвизг был хриплый, поэтому я решила, что это Веня. Нелли Егоровна схватилась за сердце и рванула домой, почему-то тяжело припадая на одну ногу. А я все-таки закрыла дверь и, бросив свою «подругу», сбежала. С чего она решила, что мы дружим? Ничего себе дружба. Интересно, если человек считает или хотя бы называет тебя другом, а ты так не считаешь, то что получается в итоге? Неразделенная дружба? Такое тоже, наверно, бывает.