Я осторожно сказал:
– Еще не знаю.
– А по-моему, знаешь… государь. Дышать стало труднее, а?
Я вдохнул. Отлично знал, что пока никаких изменений нет, но показалось, да, и впрямь трудно. Внушение.
– Сколько тут кубометров, в Камелоте? – спросил Мордред. – Это, если прикинуть… ты да я… Эти не в счет…
– Замолчи! – велел я, покосившись на Ланселота.
Мордред пожал плечами, демонстрируя покорность.
– Но ты, конечно, сможешь его починить, государь?
– Мерлин сможет, – это Ланселот.
Верно. Мерлин хороший механик. Сам я лучше разбираюсь в софте, чем в железе. Но откуда Ланселот?.. Впрочем, он не хуже меня знает о способностях Мерлина. Все они знают.
– Да, – сказал я, – пускай Мерлин поглядит. Пошли.
– Королева… – нерешительно предположил Ланселот.
– Ей ничего не грозит.
Я махнул рукой, приглашая их следовать за собой, и пошел по коридору, который вдруг сделался гулким и пустым, как труба. Неподвижный воздух неохотно расступался перед лицом.
В комнате Мерлина горел свет – галогеновый светильник, заключенный в хрустальном шаре.
Синтетическое чучело совы таращилось на меня желтыми глазами.
– Ты уже знаешь? – спросил я.
Мерлин поднял голову и медленно выпрямился.
– Ты имеешь в виду, э… поломку?
– Да, – я нетерпеливо привстал на носки. Черт, ну почему все они, все – даже Гвиневера! – выше меня? – Ты был там?
– Еще нет, – сказал он неторопливо, – сейчас поглядим. Непосредственной опасности ведь нет, так?
– Вроде нет.
– Тем не менее… – он подобрал полы мантии и стал выбираться из-за конторки. Все мы двинулись за ним по коридору, тени наши бежали впереди, и тень Мерлина была выше всех. Ланселот держал ладонь на рукояти меча: он понимал, что его государю угрожает опасность, но не понимал откуда. Мне было жаль его.
Аппаратная располагалась в подвалах. Во всяком замке есть подземелья, Камелот не исключение. По стенам изгибались светящиеся трубки. Пол здесь тихо вибрировал: атомное сердце замка – энергостанция – работало по-прежнему.
Мерлин, что-то бормоча себе под нос, сдвинул массивную панель и нырнул в хаос труб и переходников.
– Ну что? – спросил я.
Он повернул голову на сто восемьдесят градусов и поглядел на меня через плечо, неподвижный, точно чучело совы.
– Государь, нам надо поговорить. Наедине.
Я оглянулся на Ланселота.
– Выйдите, – велел я, – оба.
Мордред, казалось, заколебался, потом двинулся вперед ленивой походкой. Дверная панель за ними скользнула в пазы. Сразу стало трудно дышать. Нет, это опять самовнушение.
– Ну? – спросил я.
Мерлин все сделает. Просто обязан. Он же мне как отец.
– Это не поломка, государь. Это диверсия.