В столовой кампуса, хватаю себе кофе и прохожу небольшую дистанцию до библиотеки. Найдя столик в самом конце, я бросаю свою сумку, и блуждаю между библиотечными стеллажами в поисках нужного медицинского журнала. Наверное, я в шоке. Невозможно усваивать знания после того, как твой профессор тебя отшлепал. Он меня отшлепал! Как я буду смотреть ему в глаза после этого?
Я просто притворюсь, что ничего не произошло? Ну, я всегда могу перевестись в другой вуз, но... не буду делать этого. Потому что, видимо, я нормально отношусь к тому, что меня шлепает мой профессор. Боже, что со мной происходит? Я всегда была прилежной и ответственной, а мои старшие брат с сестрой были более беззаботными. Мой брат Эрик называет меня «Мудрейшая». Моя сестра Лекси называет меня «Умные штанишки». Я всегда помогаю им разруливать ситуации, направляю их по разумному пути, так как же я сама попала на эту дорогу в Капецвиль? Прежде чем я успеваю развить эту мысль, передо мной появляется мужская рука, чтобы взять медицинский журнал, который я не могу достать с высокой полки. Если говорить об этой руке... то, это – та рука, которая меня отшлепала.
Когда я разворачиваюсь, моя грудь прижимается к твердой груди Хьюстона.
– Что вы здесь делаете? – спрашиваю я.
– Я думаю, нам нужно обсудить то, что произошло, – говорит он, не отходя от меня.
Мой взгляд метнулся в проход, чтобы убедиться, что мы одни.
– Я не думаю, что это необходимо, – говорю я ему, отступая. Однако полка позади меня мешает мне отступить дальше.
Он подходит ближе.
– Марли... – он не может закончить, потому что не подумав, я подношу палец к его губам, чтобы остановить слова, которые вот-вот сорвутся с его языка. Он не может их здесь произнести. Не в публичном месте. Желательно вообще никогда.
– Послушай меня, – шепчу я, – все в порядке, на самом деле. И здесь не место обсуждать те вещи, которые не следует обсуждать, – если бы кто-нибудь услышал, как мы обсуждаем случившееся, последствия были бы суровыми и незамедлительными. Как его шлепки. Опять же, я проверяю проход и к счастью, никого нет. О, Боже! О чем он думает? Очевидно, что он не думает, впрочем, как и я теперь, потому что он заставил меня потерять рациональную мысль, засасывая мой палец в свой рот. Он мокрый и теплый. Его язык скользит по моей коже, прежде чем он освобождает мой палец.
– Не затыкай меня, – говорит он. – Именно поэтому то, что произошло ранее, вообще произошло.
Я хватаю его за руку и тяну его за собой в укромный уголок прохода.
– Ты думаешь это было ошибкой? – этот уголок был плохой идеей, потому что теперь он прижимается ко мне, его высокое тело, словно стена, отделяет это небольшое пространство.