— Что с тобой? — поинтересовался агент Бартон.
— Я не смог разобрать.
— Разобрать что? То, что сказал Плимптон?
— Да.
— Похоже, что-то засело у него в голове.
— Да неужто?
— А то. О, как насчет трак-стопа на девяносто седьмом. Бургер и кофе.
— Пойдет.
Агент Крейн приоткрыл окно. Агент Бартон терпеть не мог, когда в его машине курили. Агент Крейн зажег вторую сигарету. Голова была тяжелой, словно налитой свинцом. Действие адреналина заканчивалось, уступая место сомнениям и подавленности.
Они вырулили на шоссе. С каждой милей страх Крейна ослабевал, пока не сжался в маленький комок под ложечкой. С Крейном такое иногда случалось, но не часто — это был первый раз за много лет. И дело не в самоубийстве. Плимптон для него был лишь фотографией, параграфом в досье. А теперь еще и заключением патологоанатома. Мясом.
Нет, дело было в чем-то другом, в чем-то не поддающемся определению. Другие члены бригады тоже почувствовали это, судя по их раздувшимся ноздрям и вымученным улыбкам. Агент Бартон тоже все понимал, он ехал слишком быстро. Бартон всегда ездил быстро, когда был не в духе. Возможно, бригада и обнаружит что-нибудь. Тайник с наркотиками, оружием, компроматом. Лабораторию по производству бомб. Агент Крейн не хотел возвращаться и болтаться там. Он предпочитал дождаться отчета.
— Как думаешь, она знала? — спросил он.
— Она предсказывала это. Что-то она должна была знать.
— Может, совпадение.
— Что ты обычно говоришь о совпадениях?
— К херам совпадения.
— Правильно. Значит, знала и, по крайней мере, кое в чем оказалась права. Но если они не найдут ничего горяченького, получится очередной холостой заход.
— Думаешь, они собираются сослать нас на Аляску, а? — сказал Бартон. — Не переживай, осенью на Аляске очень неплохо, если не забудешь прихватить бельишко с подогревом.
Какое-то время они молчали. Затем Крейн проговорил:
— Жаль, что я не расслышал, что пытался сказать Плимптон.
— Угу, — прищуренные глаза Бартона в свете приборной панели были непроницаемы.
— Он… у него была каша во рту. Заплетался язык. Ну, понимаешь.
— Он, наверное, не видел тебя, Томми.
— Да?
— Ага. Мозги по всей стенке. Он тебя не видел.
— Он был уже одной ногой на том свете.
— Так я и сказал Отделу.
— Ну и славно.
— Ага. Не наша проблема.
— Нам своих хватает.
— Точно.
Они хмыкнули, и ледяной комок в животе агента Крейна сократился еще на толику. Через некоторое время, после жирного обеда на трак-стопе «Прерия гремучей змеи», они сняли комнату в дешевом мотеле, попросив ночного портье разбудить их в пять утра.
Крейн водрузил на нос бифокальные очки и засиделся до глубокой ночи, изучая документы, в том числе результаты геологических исследований подпочвы в районе долины Веначи и соответствующий экологический отчет о том влиянии, которое они оказывают на местные экосистемы. Затем шла двадцатистраничная компиляция статистических данных по количеству убийств, разбойных нападений и пропавших без вести. Эти выкладки были больше похожи на раздел криминальной хроники «Детройт Фри Пресс», чем на описание сельской местности, покрытой виноградниками, садами и фермами. В конце концов агент Крейн погасил ночник и привалился к спинке кровати с бутылкой воды в руке. Из противоположного угла комнаты доносился храп Бартона. Крейн никак не мог выкинуть из головы Плимптона с его окровавленным ртом. По крыше колотил ледяной дождь. Снова задул ветер, еще более яростный, чем прежде. Высокий фонарь, заливавший парковку безрадостным светом, замигал и потух, как задутая кем-то свеча.