Некоторое время путники с трудом пробирались вдоль ручья. Потом овраг внезапно кончился, и они увидели впереди солнце – как сквозь ворота. Подойдя к просвету, хоббиты обнаружили, что спустились по расселине в высоком, почти отвесном берегу. У подножия расстилалась широкая полоса травы и камышей, поодаль виднелся другой берег, такой же крутой. Котловина между обрывистыми склонами дремала в золотом свете позднего полудня. По ее середине лениво катила бурые воды извилистая темная река в обрамлении древних ив, перегороженная их поваленными стволами и испещренная тысячами палых листьев. Желтые, трепещущие, они срывались с ветвей и наполняли воздух – в долине дул теплый слабый ветерок. Шуршал тростник, и ветви ивняка тихонько поскрипывали.
— Ну, теперь я хотя бы представляю, где мы! — сказал Мерри. — Мы пошли почти точно в обратную сторону! Это Витивиндл. Пойду вперед на разведку.
Он вышел на солнце и исчез в высокой траве. Через некоторое время Мерри появился вновь и сообщил, что между подножием крутого берега и рекой есть полоса вполне твердой земли, а кое-где прочный дерн подходит к самой воде. — Больше того, — добавил Мерри, — вдоль реки вьется что-то вроде пешеходной дорожки. Если мы свернем налево и пойдем по ней, то в конце концов обязательно выйдем к восточному краю Леса.
— Да уж! А если тропа заведет нас в трясину? — усомнился Пиппин. — Ты знаешь, кто и зачем проложил ее? Я уверен, что это сделано не ради нашей пользы! Мне теперь очень подозрителен Лес и все, что с ним связано; кажется, я поверил в рассказы о нем! И кстати, ты знаешь, далеко ли на восток нам придется идти?
— Нет, — ответил Мерри, — не знаю. Я понятия не имею, сколько нам придется идти вдоль Витивиндла или кто ходил здесь так часто, что протоптал тропу. Но другого выхода я просто не вижу.
Ничего не попишешь: хоббиты выстроились гуськом, и Мерри повел их к найденной тропе. Куда ни глянь, камыш и травы были сочными и такими пышными и высокими, что кое-где поднимались выше головы, но идти по тропе оказалось нетрудно, она петляла и извивалась между лужами и трясиной, выбирая сухие, прочные участки. Кое-где тропу пересекали ручейки, сбегавшие по канавкам с лесистой возвышенности и впадавшие в Витивиндл. В таких местах были проложены аккуратные деревянные мостки.
Постепенно хоббитам стало очень жарко. Над их головами сновали армады всевозможных мух и мушек, солнце пекло спины. Наконец они оказались в редкой тени – там, где над тропой простерлись большие серые ветви. Теперь каждый следующий шаг давался хоббитам все труднее. Их охватила странная сонливость; казалось, дрема поднимается из земли и витает в воздухе, взбирается по ногам путников, мягко окутывает головы и ложится на веки.