Фродо упал ничком, прямо на Мерри – лицо у того было ужасно холодное. В мозгу у Фродо тотчас вспыхнуло растаявшее с появлением тумана воспоминание о доме над холмом и о песне Тома. Он вспомнил песенку, которой научил их Бомбадил. Тихо, отчаянно он начал: «Хо! Том Бомбадил!» — и голос его окреп, наполнился живым и полным звуком, а темница ответила эхом, словно трубе и барабану:
Хо! Том Бомбадил, Том Бомбадилло!
У воды, в лесу и на холме, в тростниках и под ивой,
У очага, на солнце и под луной услышь нас!
Приди, Том Бомбадил, ты нам нужен!
Внезапно наступила глубокая тишина, и Фродо услышал, как бьется его сердце. Потом послышался ясный, но далекий, как будто проходящий сквозь землю или толстые стены и крышу голос:
Старый Том Бомбадил – парень-весельчак,
Ярко-синь его кафтан, желт его башмак.
Том – Хозяин, никому Тома не поймать:
В песнях Тома сила есть, Тома не догнать.
Послышался протяжный рокот, будто где-то сыпались и катились камни, и внезапно в пещеру хлынул свет – настоящий дневной свет. В глубине зала, за ногами Фродо, появилось низкое отверстие, напоминающее дверь. В нем показалась голова Тома (со шляпой, пером и всем прочим), обрисованная на фоне огненного солнечного диска. Свет озарил пол и лица троих хоббитов, лежавших рядом с Фродо. Хоббиты не шелохнулись, но кожа их утратила мертвенный оттенок. Теперь они казались просто крепко спящими.
Том пригнулся, снял шляпу и вошел в темную пещеру, напевая:
Уходи, старый дух! Исчезни в свете солнца!
Сморщись, как холодный туман, улети, как воющие ветры
Улетают в пустыню за горами!
Никогда не возвращайся! Оставь пустой свою могилу!
Забудь обо всем и пребывай во тьме
За заклятыми дверьми, пока существует мир.
Раздался крик, и внутренняя часть пещеры с грохотом обрушилась. Послышался протяжный пронзительный вой, который замер в невообразимой дали, и наступила тишина.
— Пойдем, друг Фродо! — сказал Том. — Пойдем на чистую траву! Помоги-ка вынести их.
Они вынесли из пещеры Мерри, Пиппина и Сэма. Когда Фродо в последний раз покидал могильник, ему почудилось, что отрубленная рука еще корчится на куче земли, как раненый паук. Том вернулся в курган, и оттуда долго доносились топот и звяканье. Он вышел с охапкой сокровищ: золотыми, серебряными, медными и бронзовыми вещами, ожерельями, цепями, самоцветными украшениями. Взобравшись на вершину зеленой могильной насыпи, Том ссыпал драгоценности на залитую солнцем землю.
Стоя там со шляпой в руке (ветер раздувал его волосы), он посмотрел на трех хоббитов, лежавших навзничь на траве на западном склоне могильника. Подняв правую руку, он повелительно сказал: