Проснитесь, мои веселые приятели! Проснитесь и услышьте мой зов!
Пусть тепло наполнит ваше сердце и члены! Холодный камень рухнул,
Темная дверь широко распахнулась, мертвая рука отсечена.
Ночь идет за ночью, а Ворота открыты!
К великой радости Фродо, хоббиты зашевелились, начали потягиваться и протирать глаза, а потом вдруг вскочили на ноги. Они изумленно посмотрели сначала на Фродо, потом на огромного, как жизнь, Тома, который стоял над ними на вершине могильника, и наконец оглядели себя, свои тонкие белые саваны, золотые венцы и пояса и звенящие украшения.
— Что, скажите на милость... — начал было Мерри, ощупав золотой обруч, сползший ему на один глаз. Он умолк, тень набежала на его лицо, и он зажмурился. — Ах да, вспомнил! — сказал он. — Люди из Карн-Дума напали на нас ночью и всех перебили. Ах! Копье в моем сердце! — он схватился за грудь. — Нет! Нет! — сказал он, открывая глаза. — Что я болтаю? Мне это приснилось. Где ты пропадал, Фродо?
— Я думал, я совсем пропал, — ответил Фродо, — но не будем об этом. Нужно решить, что делать. Пойдем дальше.
— В таком виде, сударь? — удивился Сэм. — Где моя одежка? — Он сбросил на траву обруч, пояс и перстни и беспомощно огляделся, словно надеялся отыскать поблизости свой плащ, штаны, куртку и прочие принадлежности хоббичьего туалета.
— Вы уж не найдете своего платья, — ответил Том, спускаясь с насыпи и со смехом пританцовывая вокруг хоббитов в лучах солнца. Можно было подумать, что ничего опасного или ужасного не произошло – и действительно, ужас исчез из сердец хоббитов, когда они посмотрели на Тома и увидели веселый блеск его глаз.
— Как это? — спросил Пиппин, удивленно глядя на Бомбадила. — Почему не найдем?
Но Том покачал головой и сказал: — Вы выплыли из глубоких вод. Одежда – невелика потеря, коль вы сами не утонули. Радуйтесь, мои веселые друзья, пусть солнечный свет согреет ваши сердца и тела! Долой холодные саваны! Побегайте голышом по траве, а Том тем временем поохотится.
И он, свистя и улюлюкая, вприпрыжку побежал с холма. Проводив Тома глазами, Фродо увидел, что тот бежит на юг по зеленой лощине между их холмом и следующим, насвистывая и выкрикивая:
Эй! Там! Сюда быстрей! Где вы бродите?
Вверху, внизу, близко или далеко, здесь или там?
Острые уши, белые носы, хлесткие хвосты,
Белые чулки, мои маленькие друзья, и старый Фэтти Лампкин, Толстуша!
Так он распевал на бегу, подбрасывая шляпу в воздух и ловя ее, пока не скрылся за возвышенностью, но и оттуда еще некоторое время долетало его: «Эй! там! сюда быстрей!», подхваченное повернувшим к югу ветром.