— Друзья мои, это хоббит Фродо, сын Дрого. Мало кто прибывал сюда с более важным делом и преодолев более грозные опасности.
Затем он представил тех, кого Фродо раньше не встречал. Рядом с Глойном сидел молодой гном – его сын Гимли. Возле Глорфинделя – несколько членов Совета из дома Эльронда, главным среди них был Эрестор. Был там и Галдор, эльф из Серой Гавани, прибывший с поручением от Кирдана Корабела, и незнакомый эльф, одетый в зеленое и коричневое, – Леголас, вестник своего отца, Трандуиля, повелителя эльфов северного Мерквуда. А чуть в стороне сидел высокий человек с красивым и благородным лицом, темноволосый и сероглазый, гордый и строгий на вид.
Он был в плаще и сапогах, как будто собрался ехать верхом, и хотя его одежда была богатой, а плащ подбит мехом, они носили следы долгого путешествия. На человеке было серебряное ожерелье с единственным белым камнем, волосы спускались до плеч. Большой отделанный серебром рог, обычно висевший на перевязи, лежал у него на коленях. Человек с удивлением взглянул на Фродо и Бильбо.
— Это, — сказал Эльронд, поворачиваясь к Гэндальфу, — Боромир, человек с Юга. Он прибыл сегодня на заре и просит совета. Я пригласил его присутствовать, потому что здесь он получит ответы на свои вопросы.
Не все, о чем говорилось и что обсуждалось на Совете, следует приводить здесь. Немало было сказано о событиях в мире, особенно на Юге и на широких равнинах к востоку от Гор. Фродо и раньше много слышал об этом, но рассказ Глойна оказался для него новостью, и Фродо внимательно выслушал гнома. Очевидно, несмотря на свою занятость, искусники-гномы Одинокой горы были обеспокоены.
— Теперь уже много лет минуло с тех пор, — говорил Глойн, — как тень тревоги накрыла наш народ. Откуда она пришла, мы вначале не могли понять. Поползли слухи: мы-де загнаны в узкие норы, хотя в большом мире нас ждут несметные богатства, роскошь и великолепие. Кое-кто заговорил о Мории, дивном создании наших отцов, – на нашем языке она зовется Кхазад-Дум. Утверждали, что сейчас мы достаточно сильны, чтобы вернуться туда.
Глойн вздохнул. — Мория! Мория! Чудо Северного мира! Мы слишком глубоко ушли там под землю и разбудили безымянный Страх. После бегства детей Дюрина обширные морийские дворцы долго пустовали. Теперь мы вновь заговорили о ней – с тоской, но и со страхом: на протяжении жизней многих королей ни один гном не осмеливался пройти в двери Кхазад-Дума, ни один, кроме Трора, да и тот погиб. Наконец Балин послушался шептунов и решил идти. И хотя Дайн дал разрешение очень неохотно, Балин взял с собой Ори, Ойна и многих других гномов и отправился на юг.