– Мы с тобой, – твердо произнесла Ольга, а остальные закивали. Игорь на мгновение прикрыл глаза, чувствуя огромную ответственность за этих заблудших людей, вернее, накушавшихся убогой жизнью и ложью.
– Тогда – вперед, – твердо сказал он. – Обратного пути не будет.
– А его и так нет, – ухмыльнулся Яр.
Игорь поднялся и обвел взглядом всех.
– Уходим сейчас. Нужно снаряжение и какое-нибудь средство передвижения, так как чувствуют мои булки, что погони нам не избежать. Еще теплая одежда и еда.
– Есть кони, – предложил Ярос. – Быстрые, свирепые, злые…
– «Тигры», – перебил его Джордж. Все уставились на него непонимающими взглядами. Какие тигры в этих местах? Но он спокойно выдержал их взгляды и продолжил: – Две машины «Тигр» в ангаре у главных ворот. Бронированные. С кучей оружия и снаряжения внутри. А что? Их так… на всякий случай держат… Мало ли – Воеводе смыться понадобится, или мятеж подавить, ну, или вылазку сделать. Да что вы, не знали? Они ж еще со времен войны там стоят, за ними ухаживают и смотрят. Кроме того, ангар не заперт – никто не ждет внутренней угрозы, а стрельцы только внешний периметр караулят.
– Отлично! – сказал Потемкин, поднимаясь. – Я не прочь обменять свой старенький «калаш», который они у меня забрали, на новое оружие Воеводы. Остались одежда и еда…
– Сейчас организуем! – затараторила Лида. – Я ж на кухне работаю, у нас там и прачка рядом. Оль, Яр, пойдемте-ть со мной. А вы ждите в ангаре. – Потом добавила, выходя из камеры с довольным видом: – Мужичищи! Ух!
Потемкин с Жорой быстро связали Грома порванной для этих целей простыней. Закрыли решетку на замок, выключили свет и тихо покинули подземелье. Только дверь несколько раз предательски скрипнула, но на такие вещи никто внимания не обращал – люди, работающие в ночные смены, частенько сновали туда-сюда.
***
Жарко. Во рту пересохло. Кости выворачивало от испепеляющего зноя. Солнце стояло в зените и жарило, иссушало землю, растения, животных, плавило камни. Митяй несколько раз надолго закрывал глаза, но кошмар не проходил. Куда ни глянь: знойная пустыня, почерневшие, исковерканные высокой температурой деревья, сгоревшая трава и развалины Юрьева. Живых нет. Обугленные кости людей и животных устилали землю, хрустели под ногами, но юноша не испытывал страха: почему-то казалось, что все это не по-настоящему, какой-то розыгрыш, фарс. И кто бы ни вздумал ломать комедию, ему это не удалось. Странный какой-то юмор, черный.
Желание пить было так сильно, что юноша, не обращая внимания на хруст черепов под ногами, шел вперед, измученные мышцы ныли, пытались протестовать, сопротивляться, лишь бы не двигаться. Хотелось лечь на землю и подохнуть, истлеть прахом вместе со всеми умершими и врастающими в песок, заменивший землю, но пить хотелось больше. Поэтому с трудом, но Митяй еще переставлял одеревеневшие ноги. Вперед. Только вперед. В поисках колодца, речки, артезианской скважины с насосом, который он, может быть, сможет запустить, если найдет в себе силы и знания для этого.