– Зачем хранила в шкафу столько времени, если не собиралась оставаться? – это уже Славик.
– Что? – девушку прошиб пот от жестокости этого утверждения, но разум подсказывал: они же дети, всего лишь дети… – Это не я! Это отец! Неужели вы не понимаете этого?
– Мы тебе не верим! – сквозь снег Ольга различила у двухэтажного здания братьев, и они указывали на что-то позади девушки. – Он с нами! Он не мог. А ты… Это сделала ты!
Ольга обернулась и сделала шаг назад. Перед ней стоял отец. Первобытный, неконтролируемый ужас сковал девушку. Темная фигура, будто капля чернил, попавшая в воду, пыталась раствориться под падавшими на нее снежинками и медленно протягивала серые руки, подернутые струпьями тлена, к ней, стараясь коснуться лица. То, во что превратился отец, беззвучно раскрывало рот, являя взгляду дыру в черепе. Ольга затряслась, пытаясь сдвинуться с места, но не хватало сил, тело не могло шевельнуться. И тут призрак заговорил. Тихо и протяжно, словно никуда не торопился и констатировал факт:
– Ты их бросила! Ты нас бросила! Ты меня бросила! Сучка… – Ольга безмолвно замотала головой, пытаясь отрицать сказанное отцом, но холодная шершавая рука коснулась щеки, одновременно рассыпаясь. И так вдруг девушке стало тяжело, так больно, что эта боль от всех потерь и насилия, излившегося на нее в течение жизни, тяжким грузом надавила на плечи. Коленки подогнулись, тело дернулось в конвульсиях, но боль неожиданно переродилась в совсем другое чувство – в обиду и злость. Она рванула в сторону, уворачиваясь от мерзкой конечности, и зло закричала, что есть мочи:
– Нет! Нет! – И эти слова придали сил, подпитали не желающее двигаться тело. Ярость превратилась в энергию. Ольга толкнула отца. Тот, казалось, рассыпался, разлетевшись облачком пепла вместе со снегом. – Ты – урод! Тебя нет уже давно! Как… – Она обернулась. Мысль, что нет и братиков, стрельнула в голове, но как-то неправильно, нехотя, будто Ольга не желала верить в это. Они молча стояли и смотрели печальными глазами, понимая сестру без слов. Она замотала головой и медленно пошла к ним, боясь спугнуть. А Ванька со Славиком молчали, и лица постепенно обиженно вытягивались.
– И нас нет? – наконец спросил Иван.
– Нет-нет! Что ты! – попыталась оправдаться Ольга и протянула руку.
– Ты все врешь! – по-взрослому констатировал Славик. Потом закричал: – ТЫ ВСЕ ВРЕШЬ!
Ольга вновь замотала головой, но братья резво развернулись и побежали, через мгновение скрывшись за углом обшарпанного здания.
– Как же так? – в отчаянии бросила девушка ветру и почувствовала чужое прикосновение. Она обернулась столь резко, будто ей угрожала опасность – каждая клеточка тела кричала об этом. Перед Ольгой вновь стоял он – неизвестно каким образом сгустившийся в серую фигуру отец. И страшно скалился ртом, похожим на чернеющий зев. И пустыми глазницами простреленного когда-то черепа пялился на нее. Ужас опять охватил девушку. Когда же она наконец избавится от этой твари!