Мужчина медленно опустился на колени. И потянул руку к ребенку, но девочка вдруг зарычала и прыгнула на клетку, отчего стальная сетка содрогнулась и зашаталась, жутко гремя. Игорь от неожиданности отшатнулся и распластался на полу. Задетый лекарем фонарь завертелся, подобно юле, выхватывая из темноты то испуганное лицо Потемкина, то клетки с чудовищами, сотворенными людьми из себе подобных. Девочка билась о прутья то ли от испуга, то ли от ярости. Ее полное животной ненависти лицо освещалось кружившимся по полу фонариком, черные глаза смотрели на Игоря с явным желанием убить. И мужчина сидел на полу и завороженно пялился на это зрелище, не в силах поверить в чудовищность деяний людей, совершивших такое зверство.
Рядом что-то мелькнуло, и ногу Потемкина обожгла боль. Лекарь с удивлением уставился на проявившееся из темноты ухмыляющееся лицо Ветрова. Старик сжимал в руке шприц, который успел воткнуть в ногу Игоря, выдавив содержимое.
– Хи, – Юрий снова выдавил из себя этот идиотский смешок и быстро зашептал ошарашенному мужчине. – Ну вот, и ты, Потемкин, теперь мой! В тебе теперь тоже вирус, живая быстродействующая культура, и ты останешься здесь, скоро будешь вместе с ними, – ученый обвел свободной рукой помещение. – Ведь вакцина только у меня!
– К чертям твою вакцину! – прорычал разъяренный Игорь и вложил всю возможную силу в удар. Ботинок, описав дугу, с хрустом врезался в омерзительное лицо Юрия. Старик откинулся назад, а Потемкин, не обращая уже внимания на шприц, торчащий из ноги, схватил за ногу отползающего и стонущего от боли Ветрова, подтянул к себе и позволил ярости выйти наружу, обрушив кулаки на лицо ученого.
– Анализ… – удар. – Сделал? – удар. Я… – каждое слово сопровождалось ударом. – Тебя! Спрашиваю! Тварь! Анализ! Крови! – он остановился, в исступлении сжимая горло противника. Казалось, Юрий не двигался. Неужели убил?
Но нет. Тело под лекарем слабо зашевелилось, и старик застонал от боли, сплевывая на пол кровь. Фонарь медленно прекратил вращение и осветил лица людей. Изменившееся от ярости – Потемкина и насмешливое, с неестественно вывернутым носом – Ветрова. Он тихо затрясся от смеха, раздиравшего безумца.
– А не надо было сюда лезть, – быстро зашептал Юрий. – Я готов был вас отпустить, но ты… Ты зашел сюда! А это – мое царство!
– Царство?! – взбешенный Игорь вновь ударил, но смех только громче разнесся по огромному залу. – Это – царство? Да это, мать… Это… – он не находил слов. – Результаты давай! Живо!
– А если нет? – опять засмеялся Ветров. – Ты мой, Игорь! Неужели ты думаешь, что тебе лично теперь поможет этот анализ? Ни капельки! Ты, в отличие от своего щенка – человек! И ничто тебя уже не спасет! И ты ничего мне не сделаешь! Ты – мой!