Лекарь порылся в сумке и извлек маленький пакетик из-под кофе. Герметичная, покрытая изнутри фольгой упаковка очень помогала сохранять содержимое в сухости. Игорь аккуратно вытащил оттуда изогнутую иголку с палец длиной и, поднеся к глазам, криво усмехнулся.
– Ивановские шершни. Те еще насекомые: не знаю, чем они питаются, но яд у них очень необычный… очень. Эффект, сравнимый с адреналином, гормональное средство, все жизненные функции стимулирует… Я обнаружил это свойство, когда по ивановским полям еле тащился, в бреду. После нападения волков был почти на краю… а это спасло мне жизнь, – с этими словами Потемкин воткнул иглу в шею юноши. Всего на пару секунд, но эффект был действительно поразительным.
Яр с громким хриплым вздохом подскочил на койке, ошарашенным взглядом водя по сторонам. Потемкин схватил его за плечи и попытался уложить обратно.
– Тихо, молодой человек, тихо. Лежи, лежи. Тебе еще болезнь побеждать. Силы пригодятся.
И юноша вернулся на койку. Через несколько минут Лидия Петровна принесла воды, и его сначала отмыли от грязи, а потом поставили холодный компресс, сбивающий температуру. Окружили заботой. Он не знал, кто эти люди, но был им благодарен. Осознав, что оказался без шапки, Яр испугался и вскочил, чтобы разыскать ее, но Потемкин вновь уложил юношу обратно, успокоив.
И потянулись дни в компании новых людей: незнакомых, но постепенно ставших привычными, почти родными. То ли от того, что они не обращали внимания на врожденную особенность Яра, что довольно сильно грело душу юноше, то ли от того, что они ему помогали победить болезнь и одиночество. Сама болезнь проходила тяжело. Дни боли сменялись бессонными ночами, а если и удавалось заснуть, то юношу терзали жестокие кошмары. Все же постепенно болезнь сошла на нет, но Потемкину почему-то не верилось, что вирус просто так бесследно исчез в отсутствие должного лечения. Еще мужчину терзало смутное подозрение, что этот вирус как-то связан с тем, превратившим человека в черную тварь, которую лекарь убил у городских стен, но пока он об этом умалчивал. Ни паника, ни страх сейчас им ни к чему. Да и возможность ошибки слишком высока…
Ольга также чувствовала себя среди новых знакомых, как дома, словно вернулась в то время, когда мать с братьями были живы, а окружающая действительность еще не превратилась в сплошной кошмар с участием одного-единственного чудовища. Девушка все больше проникалась симпатией к Потемкину, прислушивалась к его словам и исполняла все, что он просил, хотя никаких сложных дел он обычно и не поручал. Немного смущала помощь в лечении Яра, но тут, скорее на подсознательном уровне, вмешалась юношеская застенчивость, когда девушка и молодой человек просто стеснялись друг друга. Но и это можно было растопить со временем.