Что-то пошло не так. Гром обещал, что все должно случиться без сучка и задоринки. Просто доехали, забрали две бобины с тканью – и обратно. Какие твари? Откуда? Застучала «Сайга», присоединился и «калаш», безумец Яр пошел внутрь… а жить-то хотелось. Очень.
Митяй сжал вожжи в руках и с силой хлестанул лошадь. Та еле-еле, медленно стронулась с места.
– Н-но, родимая! Н-но, милая! Да давай быстрее, сука! – он схватил хлыст и что есть мочи саданул по черному боку животного. Лошадь прыгнула, еще, еще. Телегу несколько раз сильно дернуло, Митяй не удержался и завалился в повозку, в сухую картофельную ботву, используемую вместо соломы. Животное понесло, потянув телегу, словно пушинку. Та подпрыгивала на кочках и кустах слишком разросшейся сухой травы. Митяя подкидывало тоже.
Разгоняясь, кобыла удачно вошла в первый поворот. Юноше наконец удалось выбраться из ботвы и кое-как удержаться за борт телеги. Он уже протягивал руку, чтобы ухватить вожжи, примотанные к луке, но тут животное пошло на следующий поворот. Так как лошадь набрала уже приличную скорость, телега затряслась, выпрыгнула на обочину и под действием центробежной силы начала крениться. Затрещали крепления оглобель, натужно взвыла сталь, выстреливая болтами. Первый шест отлетел сразу же, телега завалилась на бок, потянув за собой кобылу, но тут разломалось и второе крепление. Лошадь, оказавшись на свободе, выровнялась и рванула по дороге, а телега закувыркалась и покатилась в траву, скрывавшую неширокую речку. Колеса, доски, щепки полетели во все стороны, а Митяй очнулся, лишь когда холодная вода окатила его.
Левую руку пронзила боль, резкая, нестерпимая, рвущая… Словно не ножом поранился, а чем-то с множеством острых, торчащих в разные стороны иголок. Попытался вдохнуть – наоборот, выпустил остатки воздуха наружу, а рот заполнила вода. Сквозь боль зашевелил руками, чтобы сдвинуться с места, чтобы как можно скорее всплыть к воздуху, но безрезультатно… Только сейчас почувствовал тяжесть на ногах. Открыл глаза. Мутная, едкая жижа, поднятая со дна падением телеги, будто буря перед глазами: сотни, нет, тысячи частичек грязи или чего-то там. Повертел головой, различил: чернеющая глыба справа, наверное, телега, и длинный отросток – оглобля – прижал за ногу ко дну, держит. Митяй согнулся, достал правой рукой до деревяшки, дернул. Ничего. Еще, еще… Сильней. Откуда-то взялась в тщедушном теле сила… Вывернул оглоблю, она с треском отошла от телеги, отпуская. Пара взмахов руками, несмотря на боль и полыхающие огнем легкие – и, наконец, свобода…