Неудачное слово. Не в нынешних условиях. Теперь главное – стены и жизнь за ними.
Отдышался шумно и глубоко, отплевался от противной воды мелкими частичками ила, скрипящими на зубах, дернул за примятую траву, свисающую с берега, и выскочил на землю. Несколько долгих секунд лежал, дрожа и беззвучно матерясь, затем поднялся, бережно поддерживая левую руку. В ней торчал осколок лука. Твердая дубовая древесина растрескалась, расщепилась, врезалась в локоть промеж двух костей. Черная кровь бурлила, выталкивая из себя грязь, затягиваясь…
Чертов мутант. Теперь он тоже чертов мутант! Нельзя никому рассказывать. Но и невозможно будет это сделать, если он не доберется до Юрьева, до спасительных, когда-то белых, четырехметровых стен.
Он поднял автомат, который удачно слетел при падении и оказался под носом у вылезшего на берег юноши, еще порыскал в траве – отыскался выпавший нож. Пика куда-то исчезла, видимо, лежит на дне речки, ну да ладно, автомата с ножом хватит, чтобы преодолеть несколько километров. Огляделся: сзади спрятавшаяся за травой вода, вдоль нее – дорога, дальше – трехэтажное здание.
Митяй сделал пару шагов в ту сторону, куда ускакала кобыла, и застыл. Дорогу преградила черная кошка. Большая, бьющая по асфальту хвостом и наблюдающая за ним. Животные после Трындеца тоже выживали. Сами, одни, как могли, без людей, которые их бросили. Кошки, собаки, всякие грызуны, попугаи. Собаки-то из города ушли: те самые серые падальщики. А вот кошки остались и не изменились почти совсем, только вымахали в два раза выше и стали злее и умнее. Купец всегда предостерегал от этих животных: недаром они выгнали из города собак. И почему-то Митяю казалось, что не привыкли кошки видеть людей на своих улицах.
Юноша зло поднял автомат и, не раздумывая, нажал на спусковой крючок. Тихий щелчок – осечка.
– Да что за! – видимо, заклинил.
Митяй потряс автомат, постучал по нему кулаком – ничего. Что-то где-то заело. Откинул его за спину и выдернул нож. Кошка тем временем медленно пошла на юношу, потом легко побежала. Это было плохо. Старики рассказывали о ловкости и изворотливости этих животных, говорили еще, что шансов никаких без оружия.
– Черт! – не выдержал Митяй. К драке он сейчас не был готов. Юноша метнулся к зданию, прыгнул и рухнул вместе с осколками стекла и обломками рамы уже в помещении. Задел какой-то стол и, не задумываясь, развернулся к окну. Следом одним огромным прыжком метнулась кошка… Шипение, визг, рычание твари оборвал несколько раз впившийся в ее тело нож.
Митяй с трудом отбросил мертвое животное, из которого вываливались внутренности, несколько раз выдохнул и приложил ладонь к щеке. Четыре глубокие царапины пересекали ее. Юноша отдернул руку и посмотрел на испачканную черной субстанцией ладонь. Оказывается, не так просто бродить вне стен города. А он остался почти без оружия, только нож помог ему. Спас жизнь. Левая рука разрывалась от боли – кошка вывернула, разбередила дубовый обломок. Кровь вновь пошла, но, как и раньше, быстро сворачивалась. Хуже было другое – боль и кусок дерева внутри будто парализовали руку до локтя. Надо срочно валить отсюда, иначе с такой скоростью, с которой возникали новые опасности, он до Юрьева не дойдет.