Яр резко вскочил и огляделся. С той стороны, откуда они с Егором пришли, из травы выглядывали еще кошки. Поменьше. Одна за другой они с любопытством выходили на дорогу и смотрели на разыгравшуюся на мосту сцену. Юноша нагнулся и сдернул тело Павлова в сторону. Схватил лук и автомат, оглянулся обратно на кошек. Первые две уже бросились вперед, а остальные, повинуясь стадному инстинкту, следом за ними…
Ярос поднял автомат и сделал пару одиночных выстрелов, ранив двух кошек. Несколько их сородичей задержались, добивая своих же и принимаясь потрошить острыми зубами тела. Остальные драпали дальше. И Яр побежал, что есть сил, часто останавливаясь и оглядываясь. И понял, что перехитрил смерть, когда кошки остались на мосту – сегодня добычи было достаточно: большой человек и… видимо, мать или отец.
Но Яр не остановился, пока не добежал до перекрестка. Тут он перевел дух и увидел вдалеке родные стены монастыря. Ну вот, теперь нужно быстро нестись вперед, пока звери сзади не одумались и не напали снова. Он быстро пошел по «ул. 1-го мая», озираясь. Теперь чахлая высокая трава и темнеющие окна-глаза зданий казались ему не такими пустыми и безобидными. Везде чудилось шевеление и подозрительные звуки.
Расползшиеся кирпичиками по площади торговые ряды будто расступились, выводя к земляному валу, и юноша застыл как вкопанный. По насыпи, пятясь, взбирался целехонький Митяй с направленным вперед ножом, а следом, на совсем близком расстоянии, крался большой кошак… Только бы Митяй не поднимался выше. Не понимает, что ли, что, как только он выйдет на вершину, кошак нападет? Видимо, от страха совсем разум потерял…
Ярос поднял лук, так как из автомата с такого расстояния точно не попасть было, и наложил стрелу, пальцами ощущая мягкое успокаивающее оперение. Натянул лук, глубоко вздохнул, сосредоточился на цели, заставляя плавиться и исчезнуть мир вокруг. Только он, стрела и цель.
Зверь прыгнул, Яр спустил тетиву, стрела с легким свистом ушла в полет. Митяй с кошаком упали на вершине вала. Сердце юноши на миг замерло, но потом забилось еще чаще. С нехорошим предчувствием он, что есть силы, бросился через площадь к валу. И не остановился, пока не поднялся по крутому склону.
Оба – и зверь, и Митяй, недвижимые, лежали на земле. Кошак с раскинутыми в стороны лапами на юноше, а в затылке стрела…
– Митяй! Митяй! – Яр подскочил, попытался скинуть труп кошки с парня, но что-то мешало. Что-то не давало ему этого сделать.
Он нагнулся ближе, чуть приподнял кошака, заглянул между ним и Митяем… стрела, прошив череп зверя, вошла в грудь юноши, поразив две цели. Сын Воеводы захрипел, задергался. Глаза открылись, вращаясь, грудная клетка еле поднималась. Митяй с усилием попытался вдохнуть. Что-то забулькало внутри… Яр в ужасе заметался, не понимая, чем помочь. Потом взгляд зацепился за зеленые купола Михайло-Архангельского собора. Стена города рядом. Вон и люди в бойницах мечутся, что-то кричат. А до ворот – каких-то сто метров.