|
| It rustled the silken garments of the ladies, and waved the long curls of the gentlemen's wigs, and shook the window-hangings and the curtains of the bedchambers; causing everywhere a singular stir, which was yet more like a hush. | Он зашелестел платьями дам, взвеял длинные кудри джентльменских париков и заколыхал занавесями у окон и постельными шторами в спальнях, всюду производя странный трепет, который был еще поразительнее тишины. |
| A shadow of awe and half-fearful anticipation-nobody knew wherefore, nor of what-had all at once fallen over the company. | Неопределенный ужас, будто от какого-то страшного предчувствия, закрался в душу каждого из присутствовавших. |
| They thronged, however, to the now open door, pressing the lieutenant-governor, in the eagerness of their curiosity, into the room in advance of them. | Несмотря на это, гости поспешили к отворенной двери, подталкивая вперед в своем нетерпеливом любопытстве самого лейтенанта-губернатора. |
| At the first glimpse, they beheld nothing extraordinary; a handsomely furnished room, of moderate size somewhat darkened by curtains; books arranged on shelves; a large map on the wall, and likewise a portrait of Colonel Pyncheon, beneath which sat the original colonel himself, in an oaken elbow-chair, with a pen in his hand. | При первом взгляде они не заметили ничего необычного. Это была хорошо убранная комната умеренной величины, немного мрачная от занавесок; на полках стояли книги; на стене висела большая карта и, как можно было догадаться, портрет полковника Пинчона, под которым сидел сам оригинал в дубовом кресле, с пером в руке. |
| Letters, parchments, and blank sheets of paper were on the table before him. | Письма и чистые листы бумаги лежали перед ним на столе. |
| He appeared to gaze at the curious crowd, in front of which stood the lieutenant-governor; and there was a frown on his dark and massive countenance as if sternly resentful of the boldness that had impelled them into his private retirement. | Он, казалось, смотрел на любопытную толпу, брови его были нахмурены, и на смуглом лице заметно было неудовольствие, как будто он сильно оскорбился вторжением к себе гостей. |
| A little boy-the colonel's grandchild, and the only human being that ever dared to be familiar with him-now made his way among the guests, and ran towards the seated figure; then pausing half-way, he began to shriek with terror. | Тут мальчик, внук покойника, единственное человеческое существо, которое осмеливалось фамильярничать с ним, протиснулся в эту минуту сквозь толпу гостей и побежал к сидевшей фигуре, но, остановившись на полпути, испуганно вскрикнул. |