Мирон и Пчелкин выгребли в плотном снегу под берегом пещерку и для лейтенанта. Но ему не хотелось спать в такой час. Пристроившись на камне в затишке, Атласов угрюмо курил, пряча огонек в рукаве, и напряженно, как все, ждал атаки. Но близилась полночь, а на бугре было тихо.
Далеко на южной окраине Тулы протяжно вздохнула, словно бы во сне, «катюша». По горизонту волной прошла нервная перекличка вражеских ракет.
— Хочу поглядеть, солдат, что там, в первом эшелоне, творится, — неожиданно послышался рядом недовольный голос командира.
— Лощинка левее, товарищ майор, — встал Атласов. — Я ходил ею в Маслово…
— Веди!..
Пока взбирались по косогору, ветер высоко поднял тучи, выстелил их по небу узкими полосками. Освещенные сверху тусклым, летучим, как дым, светом, тучи казались белыми половичками на черном полу. В промежутках светились звездные пробоины.
— Луна тебе нужна, разведчик? — останавливаясь, спросил майор. — Неделю мело, а сегодня, как на зло, черти выносят луну!..
Он постоял, тяжело дыша, сердито отстранил Мирона с пути и двинулся передним, глубоко разгребая валенками снег. Сидор-маленький попытался было обогнать его, но майор зыкнул, и ординарец побрел позади всех.
На выходе из лощинки остановились. Неподалеку лежала реденькая цепь.
Фигуры людей на снегу с каждой минутой проступали отчетливее. Между цепью и всплывающей луной на близком гребне косогора чернели остатки стен и стропила в Маслове.
— Луна нужна, как дырка на мосту… — ворчал майор, взбираясь на льдистый, обдутый ветром бугорок.
Большой, как барабан, красноватый диск тяжело выкатился на гребень и посунулся по горизонту к левому флангу цепи. Иногда луна словно застревала в сугробе, тускло золотя его вершинку…
В цепи внезапно поднялся во весь рост солдат и взмахнул винтовкой. Атласову почудилось, что приклад сейчас стукнет по лунному диску и на всю округу раздастся медное, предательское «бе-е-мм».
— Ура-а…а! — отчаянно и одиноко закричал солдат в морозной тишине.
Стало еще глуше.
— Псих… или пьяный? — тревожно прошептал Сидор-маленький.
Солдат немного пробежал, потом, выронив винтовку, постоял на подламывающихся ногах и опрокинулся. И в тот же миг рядом с Атласовым оглушительно разорвалась мина.
Волна горячей тьмы сшибла его, ударила затылком о землю. Он вскочил, но обмякшие ноги не удержали. Как сквозь вату дошел к нему тревожный выкрик Мироши:
— Товарищ лейтенант!..
Сильные руки взяли его под мышки, поставили. У ног остро воняла серой воронка. Над Масловом лихорадочно ввинчивались в небо сигнальные ракеты. На белый, мертво осветившийся косогор оседала огненная разноцветная паутина: красные, желтые, зеленые нити трассирующих пуль выгибались дугой, переплетались, опутывали кого-то. Взахлеб бил наш «максимка»…