Акушер не скрывал от них, что дети могут родиться мертвыми или сильно пострадать во время родов, так что Грегорио придется иметь дело с возможной трагедией, а не только с нежелательным рождением. Вдобавок ко всему он еще беспокоился и о своей жене. Грегорио не мог оставить Аню на сколько-нибудь долгое время, чтобы позвонить Бенедетте и успокоить ее, хотя прекрасно представлял себе состояние, в котором пребывала жена. Раньше Бенедетта была снисходительна ко всем его «шалостям», но сейчас все обстояло куда более серьезно. Ни одна его любовница никогда от него не беременела, а теперь он мог стать отцом двоих совершенно нежеланных детей, рожденных девушкой, которую едва знал и которая просила его оставить жену ради нее самой, что было просто невозможно. Грегорио никогда не вводил в заблуждение ни одну из женщин, с которыми заводил романы, и всегда сообщал им, что обожает свою жену. К тому же ни одна из них никогда не просила его развестись и не претендовала на брак с ним. Но как только Аня забеременела, она тут же стала во всем зависеть от него, буквально как ребенок, а у Грегорио просто не хватало духу противостоять ей. Для него это были шесть кошмарных месяцев, будущее виделось весьма туманно, а теперь, когда доктора описали ему все перспективы, и вовсе превращалось в полный ужас.
Грегорио жалел Аню, рыдавшую в его объятиях, но он не любил ее и не испытывал никаких чувств к тем существам, которые должны появиться на свет. Но они находились в ситуации, из которой не было выхода. А выход непременно нужно было найти. В свои двадцать три года Ане одной ни за что не справиться, а ведь она по своему физическому и умственному развитию оставалась шестнадцатилетней. Сейчас девушка прижималась к нему как дитя, и Грегорио, потрясенный до глубины души, не мог оторваться от нее.
Схватки возобновились около полуночи и стали сильнее, а чуть позже зев матки стал раскрываться. Врачи влили Ане внутривенно стероиды, чтобы обеспечить детям дыхание, когда они появятся на свет, но об этом было еще слишком рано говорить, и в четыре часа утра акушеры сообщили родителям, что маловероятно ее разрешение от бремени.
Особая бригада по спасению новорожденных была вызвана для работы с Анной, и пока ее состояние тщательно отслеживалось различными приборами, роды начались всерьез. Однако вместо радости ожидания новой жизни, которая обычно ассоциируется с родами, в палате повисло ощущение тревоги за роженицу и близнецов, если они все-таки выживут. Как бы ни пошло дело, все понимали, что добром оно не кончится.