– Нет, могу, – отрезала Бенедетта.
Она открыла дверь офиса, выпроваживая его из кабинета.
– Что же я скажу своей семье?
– Это уже твои проблемы. Правда, понадобится некоторое время, чтобы распутать связи наших семей в бизнесе и определить, что кому достается. Наши адвокаты как раз работают над этим. У меня уже готовы документы, которые немедленно удаляют тебя из нашего партнерства.
– Ты не можешь этого сделать! – возмутился Грегорио.
– Могу и сделаю. Я сглупила, выжидая так долго. Я медлила только из любви к тебе, давая возможность вернуться. По крайней мере, теперь у нас все определенно.
– Но нам не нужно разводиться, Бенедетта, – снова стал настаивать он. – Все можно согласовать частным образом между нами, абсолютно неформально.
– Нет, это невозможно. Даже если не тебе, то развод нужен мне. Я хочу, чтобы между нами все было определенно. И кстати, если ты решишь на ней жениться – женись. Ты теперь свободный человек.
Ошарашенный Грегорио направился к двери. Напоследок Бенедетта сказала, что отошлет принадлежащие ему вещи на адрес Аниной квартиры в Риме.
– Я думал, что ты любишь меня, – произнес он со слезами в глазах. – Именно поэтому я и хотел вернуться домой к тебе несколько недель назад.
Но все изменилось, когда умер сын, и Аня стала терять себя от горя. Он решил остаться с ней, однако все же был уверен, что вернется к Бенедетте.
– Я и люблю тебя, – тихо произнесла Бенедетта. – Я все так же крепко тебя люблю, но очень надеюсь, что в один прекрасный день наконец-то избавлюсь от этого чувства.
Бенедетта тихонько закрыла дверь своего кабинета. А Грегорио, уходя, не смог сдержать слез. Ему никогда раньше не приходило в голову, что Бенедетта может решиться на такое.
Вернувшись вечером в Париж, Грегорио из аэропорта позвонил Ане и первым делом спросил, как здоровье малышки. Аня ответила, что состояние девочки не изменилось.
– Ты можешь приехать ко мне в отель? – спросил он нервно.
Не считая смерти сына, это был один из самых черных дней в его жизни. Грегорио почувствовал себя в одночасье потерявшим все, что имел. Бенедетта собиралась изгнать его из их совместного бизнеса, он терял свою работу, свой дом, свою жену, с которой прожил двадцать лет. Грегорио хотел оставить ее ради Ани, но был поражен, что Бенедетта сама потребовала развода. Он считал, что они могут оставаться формально в браке, в то время как он будет жить с Аней и дочерью. Так обстояло дело в большинстве подобных случаев. В Европе содержание любовниц практически не осуждалось в отличие от разводов, в особенности в Италии и Франции. Грегорио ужасала сама мысль о разводе, причем куда больше, чем рождение внебрачных детей.