Неделя пролетела быстро. Шарлотта выглядела воистину очень огорченной, когда отвозила мать в аэропорт. По дороге туда они обсуждали свадебное платье, и Шанталь обещала присмотреть что-нибудь в Париже. На протяжении всей недели она ни разу не упомянула дочери о существовании Ксавье. Они говорили только о предстоящей свадьбе, и дочь не задала матери ни одного вопроса о ней самой. Шанталь казалось как-то неуместным вдруг посреди такого разговора неожиданно сообщить: «О, кстати, у меня появился новый приятель, лет эдак на двадцать моложе меня, который вам, уверена, понравится», – поэтому она хранила эту информацию при себе. Правда, вскоре Полю предстояло встретиться с Ксавье, и уж он-то, без сомнения, поделится с сестрой такой новостью.
Шанталь всегда удивляло, как мало дочь знает о ее жизни. Та никогда не спрашивала об этом мать. Она видела в центре мира только себя, а со свадьбой это обстоятельство только обострилось. Невесты никогда не отличаются чувствительностью по отношению к другим людям, они всегда сосредоточены только на себе, и Шарлотта ничем в этом плане не отличалась от других.
В аэропорту обе женщины обнялись и поцеловались, но вникать в ее жизнь она не желала. Шанталь полностью соответствовала анкетным данным на работе Шарлотты, однако в сердце Шарлотты не было пространства для нее как для человека во всем его многообразии, и кем ее мать являлась в действительности, Шарлотта никогда не знала, да это ее и не интересовало. То же самое касалось и Ксавье: он был всего лишь одной из неизвестных ей деталей жизни ее матери.
Ксавье едва смог дождаться прибытия Шанталь, скучая по ней всю неделю, пока она была в отъезде. Он вернулся с Корсики лишь накануне вечером. Отдохнувший и загоревший, он выглядел еще более привлекательным. Шанталь приняла душ после долгого перелета из Гонконга, как только вошла в дом. Она как раз натягивала любимые джинсы, когда увидела его. Хотя она любила свою дочь, а поездка на этот раз оказалась удачной, Шанталь чувствовала опустошенность, постоянно играя роль идеальной матери, которая никогда не распускает волосы, не поступает глупо, не одевается в несоответствующие туалеты, не заводит любовников и все время живет в одиночестве. Шанталь устала быть «правильной», соответствовать высоким стандартам дочери и теперь понимала, что имеет право быть самой собой, совершать ошибки и жить своей жизнью точно так же, как это сделали ее дети. Нельзя быть только матерью, и никем более. Любовь Ксавье освободила ее, и теперь ей было легко и привольно.