– Обещаю. И буду очень скучать по тебе.
– Когда ты собираешься уезжать в свой Китай?
– Примерно через три недели. Мне еще много чего надо сделать перед отъездом.
Шанталь думала о ситуации в их семье всю вторую половину дня, гадая, сможет ли кратковременное общение каждые два месяца сгладить проблему, но, как и на все остальное в жизни, ответ могло дать только время.
Бо́льшую часть лета Бенедетта провела, с головой погрузившись в семейный бизнес, отделяя доходы и интересы Грегорио от собственных. Это был сложнейший процесс, и она ежедневно просиживала долгие часы с юристами, но к началу сентября стал ощущаться прогресс. Юристы Грегорио работали в тесном контакте с ними, и он был шокирован беспощадностью Бенедетты. Все, о чем она заботилась, – было спасение исключительно своего бизнеса путем устранения его долей и сфер влияния. Она хотела, чтобы у него не было никаких зацепок в ее деле, и вообще не желала иметь с ним ничего общего. Бенедетта общалась с Грегорио только через юристов и реорганизовывала бизнес так, чтобы эффективно управлять им лично, без его участия: устраняла определенные отделы, оптимизировала штаты и сводила на нет использование деловых связей его семейных предприятий.
Это был жестокий удар по их бизнесу, и братья Грегорио были вынуждены вмешаться. Его старший брат лично явился к Бенедетте с целью урезонить ее, но она была безжалостна в своем желании оборвать все связи между двумя семейными империями. Бенедетта ясно дала понять, что не хочет иметь никаких связей со своим бывшим мужем – ни личных, ни деловых.
– Ты не можешь поступить так с ним, Бенедетта, и с нами тоже, – взмолился его брат. – Грегорио допустил ошибку. Ты знаешь, каков он есть. Он просто сглупил.
С каменным выражением лица она ответила на этот довод:
– Сглупил? Интересное определение того, что он натворил. Бросил меня одну вести все дела, взвалил всю ответственность за принятие важнейших решений, а сам сбежал с этой девицей и ее детьми. Сказал, что не хочет жить со мной, хотя я ждала его и пыталась найти хоть какие-то оправдания этим поступкам. Теперь я не желаю даже слышать о нем. Он больше не будет иметь никакого отношения к моему бизнесу. Мне очень жаль, если это досаждает вам и вашим братьям, но Грегорио должен был думать об этом раньше. Он причинил боль всем нам, сделал из меня дуру, вот и получил то, чего добивался: эту девицу и ее ребенка. Я не хочу работать ни с ним, ни с вами, – отчеканила Бенедетта, вставая. – Узы между нашими семьями разорваны, и вы должны благодарить за это Грегорио.