— А... а что ещё они должны заподозрить? — выдавила я, чтобы потянуть время.
— Ты смешная, Илона, — неожиданно улыбнулся Рейн.— И знаешь, у тебя ужасный характер.
— Что? — опешила я.
— Ты как ёжик, — с той же улыбкой продолжил парень. — Смотришь издалека — вроде бы милый, симпатичный зверёк. А попробуешь дотронуться, тут же сворачиваешься клубком и выставляешь иглы во все стороны.
— Я не зверёк, — обиделась я. — И не... не ёжик!
— Ёжик.
— Не ёжик!
Я растерянно огляделась, ища, чем бы запустить в нахала. Не нашла ничего подходящего, кроме одной подушки, лежащей на самом краю дивана. Вскочила с кресла и попыталась её осторожно ухватить,чтобытут же и использовать в качестве метательного снаряда.
Рейн мой манёвр разгадал. Едва я приблизилась, резко подался навстречу, перехватил мою руку за запястье и дёрнул на себя. Я потеряла равновесие и, возмущённо пискнув, полетела вперёд. Не успела глазом моргнуть, как Рейн вместе со мной перекатился по дивану, оказавшись сверху, одной рукой прижал мои руки к спинке дивана над моей головой, и щёлкнул меня пальцем по носу.
— Ёжик, — усмехнулся он.
Я сердито дёрнулась, но куда там. Рейн держал крепко, лишив меня шанса даже на запрещённый удар коленом. Без толку трепыхнувшись ещё пару раз, я почувствовала, как снова накатывает паника. Вот так просто, стоило неосторожно приблизиться, и я попалась. И ничего теперь не могу сделать. Зато со мной можно делать практически что угодно. В глазах потемнело, пульс загрохотал в ушах, заглушая все остальные звуки.
— Илона? Илона?!
Свернувшись клубочком, я всхлипнула, кусая губы, пытаясь не разреветься, но позорно проиграла эту борьбу. Слёзы всё-таки хлынули по щекам, я обхватила себя руками за плечи, зарываясь лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания.
— Илона? Прости, я... я не подумал. Я не хотел тебя пугать.
— Н-ничего, — с трудом пробормотала я.
Чувствовала я себя полной дурой, но ничего не могла с собой поделать. Чего, в самом деле, распсиховалась на ровном месте? Кажется, могла бы уже понять, что Рейн не собирается делать со мной ничего ужасного. А это было просто... нет, ну для приятельских и даже дружеских отношений, может, и слишком, но я ведь сама первой перешла грань дружбы.
Пока я пыталась успокоиться, Рейн сходил на кухню, принёс мне салфетку и стакан воды, слабо пахнущей травами. Я вытерла слёзы ипослушно выпила, даже не спросив, что это. Наверняка успокоительное. Не помешает оно мне сейчас совершенно точно.
— Прости, — ещё раз попросил Рейн, забирая стакан.
— Ты тоже прости, — вздохнула я. — Не знаю, что на меня нашло.