– Похоже, это счастье.
– Да. Счастье. И все же…
– За него приходится дорого платить.
Между нами повисла тишина, и мы какое-то время сидели в молчании. Слова больше были не нужны. Впервые с тех пор, как умерла мама, я поверила, что меня – все, что я есть, – полностью принимает другое человеческое существо.
Мы говорили и слушали друг друга, пока не догорело до алого свечения последнее полено, и тогда Арчи забрал из моих рук бокал и притянул меня к себе. Мы стояли перед угасающим огнем, обнявшись так, словно ничто не смогло бы нас разделить. Он поднял руку и прикоснулся к белой пряди в моих волосах. Я смущенно отстранилась, но он покачал головой и пальцами провел вдоль нее, туда, где ее удерживали шпильки. Он бережно освободил волосы и посмотрел, как они рассыпались по плечам. Склонился вперед и нежно поцеловал снеговой след, мерцающую прожилку, в которой угадал знак волшебства, шедшего сквозь меня. Одной рукой он подхватил меня под волосами, второй крепко обнял за талию. Коснулся губами моих губ, и мы слились в самом сладком поцелуе за всю мою жизнь. В тепле от углей мы раздели друг друга, медленно, с бесконечной осторожностью. Тени от лампы и укоротившейся свечи заполняли изгибы и выемки наших тел, неровные пятна света золотили очертания плеч, наклон бедер. Арчи поднял меня на руки и отнес в постель. От холода простыни я ахнула, но знала, что это ненадолго. Арчи оказался изобретательнейшим и волнующим любовником. В нем я нашла тот безупречный баланс нежности и агрессивности, который дарит изысканно бурный и удовлетворяющий секс. Мы уснули, перепутавшись конечностями, соединившись сердцами, окутанные нежной гармонией старого дома и глубокой любви.
На следующее утро, когда я проснулась в теплой постели, Арчи не было. Сперва меня пронзило страхом, но потом я различила звук топора, рубившего возле домика дрова. Я выбралась из постели, завернулась в покрывало. Открыла дверь, увидела веселый солнечный свет и утреннее небо младенчески-голубого цвета. Воздух был по-осеннему свеж, он оживил мой сонный мозг. Арчи стоял спиной ко мне возле кучи бревен и мерно махал топором, рубя дубовые и ясеневые поленья. Я хотела окликнуть его, но остановилась. Вместо этого я молча послала ему свои мысли.
«Я собираюсь сварить кофе, будешь?»
Он перестал рубить дрова и, обернувшись, улыбнулся. Положил топор и пошел в мою сторону. Он меня слышал? Мой голос прозвучал у него в голове или просто так совпало, что он решил именно в это мгновение прервать работу и пойти ко мне? Арчи встал рядом со мной и нежно отвел мои волосы с лица.