– Бесс, – произнес он, и окончание ее имени прозвучало так, как будто змея шипит, – или ты предпочитаешь Элайзу? Элиз? Элизабет?
И опять эта опасная улыбка.
Элизабет казалась выше, чем обычно. Теперь я увидела, что ее ноги не касались земли. Она парила, всего на высоте фута или около того, но из-за этого была намного выше его. Когда она заговорила, голос был другой. Как-то громче, но не грубый. Как будто позвонили в огромный колокол, и звук все еще висит в воздухе.
– Неважно, как ты решишь меня называть, Гидеон. Я – твоя Немезида[19].
В ней было необъяснимое спокойствие. Сила, которой я раньше не видела.
– Дорогая моя, тебе нравится провоцировать, да? Все эти годы я изо всех сил старался, чтобы ты поняла, что ты – моя истинная суженная, а ты можешь думать лишь о том, чтобы меня уничтожить.
– Ты будешь убит, Гидеон. Слишком много людей из-за тебя пострадало. Я не позволю тебе продолжать, прикрываясь любовью ко мне.
Она взглянула на меня. Гидеон это заметил.
– Как, должно быть, тебя мучило осознание того, что я соблазнил твою подружку, – сказал он. – Ты ревновала, Бесс? Кого, ее или меня? Интересно…
– Оставь девочку в покое. Ты уже причинил ей слишком много боли.
– Она была, – он махнул в мою сторону рукой, – приятным развлечением, хотя на мой вкус немножко ingénue[20]. Что я, по-твоему, с ней мог сделать? В смысле, кроме очевидного. Что, надо сказать, ей очень даже нравилось.
Пока он говорил, я чувствовала, как меня охватывает страшный холод, словно попала в лавину. Меня начало трясти. Зубы застучали. По лицу Элизабет я понимала, что происходит что-то плохое. Я посмотрела на руки и закричала. Они были в складках и скукоженные, как у старой карги. Я задрала рукав; выше то же самое. Я ощупала лицо. Оно обвисло и покрылось глубокими морщинами. Я была близка к панике. Тут Элизабет подняла посох. Она ударила им в землю и указала на меня. И все изменилось. Что бы Гидеон со мной ни делал, это прекратилось. Сразу же! Моя кожа снова стала нормальной. Холод прошел. Как будто ничего и не было. Мне так хотелось убежать. Но я как-то смогла остаться.
– Надо же, Бесс, впечатляет. Должно быть, упражнялась? А я-то думал, ты отказалась от магии. Может ли статься, что ты наконец перестала делать вид, что ты не ведьма, а?
– Я отказалась не от того, что я ведьма. А от того, что силу мне даровал ты. Ведьма, родившаяся от магии чернокнижника, проклята, ты это знаешь.
– Мне не нравится, когда меня зовут чернокнижником.
– Ты он и есть. Ни одна добрая ведьма, ни один ведун не стали бы делать того, что творишь ты. Твоя мощь должна быть благой силой, или ты об этом забыл?