– Это не мое кредо, – сухо сказала она. – У меня нет привязанностей, я ни за что и ни за кого не держусь. Вы что-то говорили про ужин?
– На кухню сюда, – ответил он, открывая перед ней массивную деревянную дверь.
Кухня была огромная и выглядела весьма выразительно. Массивная дровяная плита с огромным очагом занимала почти всю стену. Потемневший от времени, широкий деревянный стол из цельного бруса, чисто выскобленный каменный пол. От плиты исходило приятное тепло. Рядом стояло кресло-качалка. По стенам развешаны старые календари с картинками живой природы, пейзажами и котятами.
Остановившись на пороге, Джоу зажмурилась:
– Вау.
– Согласен. Присаживайтесь. Миссис О’Рейли обещала оставить ужин горячим.
Финн проверил печь, но она оказалась пустой. Вероятно, ужин в духовке. Открыв духовку, он увидел, что ростбиф засох и выглядел несъедобным.
– Ну и ну, – только и сказал Финн, с отвращением глядя на испорченную еду. – Кажется, наша экономка вас невзлюбила.
– Она меня никогда не видела. Вероятно, это из-за моей матери. Она ее не любила.
– Мне жаль.
– Не стоит. Я сама не любила мать. По правде говоря, я никогда ее не видела.
Финн брезгливо взял тарелку и выкинул ее в мусорное ведро вместе с содержимым.
– А вдруг тарелка часть бесценного фамильного сервиза? – спросила Джоу.
– Нет, будь ее воля, она подала бы вам еду на пластиковой тарелке. Я сделаю вам яичницу с беконом. – Он проверил холодильник. – Эврика! И яйца, и бекон имеются в наличии. Не расскажете, почему никто не любил вашу маму?
– Я приготовлю яичницу.
– Нет, я сам, – мягко возразил Финн, – а вы отдыхайте, у вас сегодня был нелегкий день. Позвольте за вами поухаживать. – Он уже доставал продукты из холодильника. – Три яйца для вас и пару, нет, пожалуй, тоже три для меня. Уже прошел целый час, как я поужинал. Жареный хлеб? Конечно, о чем я только думаю? Ну и жареный помидор, чтобы не умереть от цинги.
Он готовил, но спиной чувствовал ее напряжение.
– Обладай и приумножай. Это действительно наше фамильное кредо? – нарушила молчание Джоу.
– Да, так написано по-латыни над парадным входом. Если я правильно помню латынь со школьных времен.
– Вы изучали латынь?
– Да, такая деревенщина, как я, но учил.
– Почему вы себя так называете?
Она так нервничала, что Финн решил ей немного рассказать о себе.
– У меня ферма недалеко от Килкени, – начал он. – Полгода назад ваш дедушка нанес мне краткий визит. Он объявил, что после его смерти я унаследую титул. Я об этом не имел ни малейшего понятия. Я знал, что в нашей родословной когда-то были лорды, но мне казалось, что все это в прошлом. Я полагаю, что наши прадеды враждовали. Титул и деньги остались в вашей ветви. А наша ветвь обнищала, некоторые эмигрировали. Его светлость говорил со мной так, будто мы это заслужили.