Китайский десант (Поляков) - страница 9

сквозь слёзы
в окно
смотрю и не вижу —
от моря до моря,
как дым,
шевелиґтся
Летейский Союз —

56

но слышу,
чтó кычет на красной латыни
крысиной музыґке
подверженный люд,
подмётки направив к иной палестине,
где каждый себе и генсек, и верблюд
(славянский базар заплутавших в пустыне):

57

Пускай Чжуан-цзы толковать норовишь,
не будет ни трости тебе,
ни платана;
сморгнёшь, как соринку, себя,
заскользишь
в те кущи, где ангелы
пьют из фонтана;

58

там, в складках одежд
стройнокрылых существ,
что воском и ветром пропахли,
земную
пыль
высмотришь,
муча
свирель расписную,
лабая жмура государственных мест,
оставленных несколько ниже…

59

Так значит,
немногого хочешь от музы чужой?
оплакать позволь,
говоришь,
но не плачет?

60

И плакать не станет,
пока
ты живой
и дышишь
изнанкою сна ледяного,
и рюмочку вертишь,
как слово —
одной
рукой,
а другою,
как рюмочку —
слово!».

61

У меня была
подруга
в виде:
«рыжая лиса»,
а теперь
моя подруга —
путь,
туман
и небеса,
и немножко молока,
и хрустинка хлеба,
Хлебникова облака —
из кого?
– из неба!!

62

Плывут по морю облака,
да нет, ПО НЕБУ —
облака!
плывут ПО МОРЮ —
лодки,
собаки и селёдки!
Да нет —
собаки НЕ ПЛЫВУТ,
они —
ЛЕТАЮТ там и тут,
а кошки и лисицы —
ПРИСНИТЬСЯ мастерицы!
Свидетель кошек и лисиц,
на день
ровесниц
и ресниц,
китайский
как ребёнок —
забормочу
спросонок:
«Tod. Вокялоп
Вот Поляков
Андрей
возник
на всех руинах русских книг,
как счастливо спросонок
залопотал
ребёнок:

63

Кошка, ты кошка,
живёшь понарошку,
а, выйдя на речку,
мурлычь про овечку,
про чёрную
(прочерк)
овечку —
с глазами
невесты-совы.

64

Кто таков —
Поляков?
и зачем
Полякову —
собака?
Он совсем не готов
восклицать:
«Укуси!»
и «Однако!».
Не собак он любить,
а крылатых котов —
говорящий
Китай-Поляков.

65

Гражданин двухлетний              Миша наблюдаем
в небесах, ходит грудь          толкает, дышит,
повторяя: ша-ха-чах!           Что ты ходишь
в виде мыши, растворяясь       в небесах, в сон
троллейбус приводя               мимо парка и дождя,
где рифмующая птица о               Монголии поёт и
на грудь мою садится             насекомый самолёт, и
никто не спросит Мишу,             чем закончится полёт,
и

66

Сядет кошка
в самолёт, заберёт
меня в полёт, соберёт
меня на небо —
кушать Библию
из хлеба, пить
из Господа
вино, видеть
ангело-кино, быть
поэтом и святым —
помнить крымское,
как дым!»»

67

А выспится буддист
над дымом и вином
и выпрыгнет за дверь
(в косящий дождь погоды),
допустим, что слова
толкать холодным ртом
про царства темноты
и спящие
народы – но Сабля Пустоты
монгольском на коне
рассеет все цветы,
цветущие во сне …

68

Как тень царя,
бегущая от брата,
я не проснусь
ни снова,
ни обратно.
Не обниму
монгольскую сестру —