Приметы Времени (Лайдинен) - страница 22

Свиданьем взволнованные бульвары.
Отжившей любви не судьба разгореться,
Но в сердце – ее сумасшедший огарок.
Язычница-ночь зажигает каштаны,
Рассвет в золотистых волнах не замечен.
Танцуют и к небу взлетают фонтаны…
Зарубка в бессмертии. Долгая встреча.

«На меня смотрел изумленно…»

На меня смотрел изумленно,
Щедрым был на долгие ласки,
Только я узнала зеленый
Холодящий хвост аяваски.
От печали спрятала сердце:
Новой боли, знаю, не будет!
Ты шаманил, чтобы согреться,
Кипятил отвары в сосуде.
Говорил, что вечность измерил,
Размышлял с бессмертными рядом…
Ты ужален огненным змеем
И отравлен гибельным ядом.
От тебя сбежала украдкой,
Уплыла на солнечной лодке,
Навсегда оставшись загадкой,
Перуанской древней находкой.

«Воистину не ведал, что творил…»

Воистину не ведал, что творил:
Жизнь подменял, душил неторопливо
Мои мечты и песни о любви,
Блаженные надежды стать счастливой.
Учил в страданьях не искать огня,
Пропитывая сладковатым ядом…
И вот уже на свете нет меня —
Есть женщина с потухшим нервным взглядом.
Когда внезапно расступился плен,
Открылось мне, что ждет судьба другая,
Всем сердцем захотела перемен,
Ушла из дома – нищая, нагая.
И никогда обратно не вернусь,
Какая радость – трудный путь исхода!
Я оставляю горечь, ложь, вину,
Стремлюсь туда, где радость и свобода.

«Только слезы, страдания, стоны…»

Только слезы, страдания, стоны, —
Вот такое оставил наследство
Тот, чей голос из ямы бездонной
Заморочил властным соседством.
Ухожу от бесславной неволи,
Многолетнего трудного рабства,
И сверкает звездой огневою
Путь любви, милосердия, братства.

«Жизни разудалой морок…»

Жизни разудалой морок —
Перебор страстей цыганских.
Ты, самоуверен, молод,
Закружился в пьяном танце;
Будешь властным, знаменитым, —
Искушает бес лукавый.
Но разбитое корыто —
Результат короткой славы.
Мир в рулетку проиграли,
Разложили в схемы, сметы…
И уже на хрупкой грани
Между старостью и смертью
Видишь, как в хмельном угаре
Гибнут голоса и судьбы.
Вспомнив о забытом даре,
Ты рыдаешь – только всуе.
Не вернется в гости муза,
Ангельское стихло пенье,
И на сердце тяжким грузом
Проданной жар-птицы перья.

«Я судьбы новые пишу…»

Я судьбы новые пишу,
Пока не кончится бумага.
Душа, бессонная бродяга,
Вверяет жизнь карандашу.
Упасть в забвенье не спешу.
Сжигая желтые листы,
Стихами наполняю ветры —
Пускай несут тебе приветы
Через незримые мосты.
Я верю, их услышишь ты.
Век новый – только зыбкий фон,
На свете нет любви дороже.
В нас врежет память всех дорожек
Пространства старый патефон.
…Через Аид, через Цафон…

«Сняв искажений паутину…»

Сняв искажений паутину,
Ты видишь мир в соцветьях гамм.