Закатив глаза, (Боже, за что мне это?!) отвечаю:
- Нет, пока все по-старому, Леха и Олег в твоем распоряжении. Отъезд через неделю, так что пока они твои.
Сухо попрощавшись, Костин отъезжает, обдав нас напоследок облаком пыли. Держу пари, он это специально, но бежать и кричать что-то вслед считаю ниже своего достоинства, и так разругались. Переглянувшись с Бариновым, жму плечами, дескать, что поделать? Александр понимающе кивает в ответ, заскоки директора ему не в новинку. Прощаемся и расходимся.
Еще не знающий, что он покойник, Григорий Осмолкин появляется в разгар демонтажа лаборатории. Техника у Бушарина почти вся тонкая и хрупкая, для долгого переезда желательно все понадежней упаковать, а то восстанавливать некоторые приборы влетит потом в копеечку. А часть оборудования вообще не подлежит оценке, потому что сделана руками профа и существует в единственном экземпляре.
- Что ты себе позволяешь? - схватив за воротник рубашки, бывший гвардеец подтянул меня к себе, слегка придушивая, и прошипел вопрос, брызгая слюной в лицо.
- Григорий, ты чего? - изображаю ничем не замутненное недоумение, благо, юное лицо еще позволяет проделывать такие фокусы.
Покосившись на зрителей, мужчина отпускает меня и кивает в сторону свободного закутка:
- Отойдем, поговорить надо.
Успокоив жестом домашних, бреду вслед за куратором.
- Как ты посмел побеспокоить такого человека?! - опять шипит Григорий, едва мы скрылись из виду остальных.
- Гриша, а что было делать, если ты молчал?
- Значит, так надо было! Тем более, что ты и не спрашивал!
- Гриш, мне все равно убедиться надо было.
- Убедиться?!! Ты представляешь, щенок, что я пережил по твоей милости!
- Все так серьезно, да? Я тебя подвел? - от моего сочувствия и раскаяния даже полено должно обрыдаться.
- Сильно подвел! - все еще зло, но уже без прежнего запала, отвечает мужчина. В другой обстановке он может и продолжил бы головомойку, но то и дело мелькающие на периферии китайцы (сто пудов - специально!) не соответствуют его понятиям о конспирации.
- Куда опять переезжаете?
- В Питер. Там теперь жить будем.
- А почему я узнаю последним? Тебе же ясно было сказано, ждать от меня инструкций!
- Григорий, не кипятись. Во-первых, когда бы я тебе сказал? Мы последний раз в июне виделись. И вообще, как от Натальи съехали - очень редко стали пересекаться.
При упоминании Наташки гвардеец кривит лицо, в который раз переживая свой провал.
А провал ли? - внезапно приходит идея.
- Так обстоятельства сложились, - мужчина еще что-то говорит, но я его не слушаю, потому что целиком захвачен новой мыслью.