— Я не стану вас торопить, — продолжал Дмитрий Максимович, — подумайте. Но вы мне нужны.
Он взял мою руку, вложил в нее ключи от «Форда» и легонько сжал пальцы. Я неловко дернулась.
— Не упрямьтесь, Мария Павловна. — Хозяин достал из кармана документы на машину, оставил их на капоте и вышел из гаража.
Огромное, как ангар, помещение слепо таращилось на меня фарами двух «Мерседесов», «БМВ» седьмой модели и микроавтобусом «Мицубиси». Я подошла к маленькому «Форду» и нерешительно села за руль.
Автомобильчик полюбил меня сразу, едва я вставила ключ зажигания, весело фыркнул и заурчал мотором.
— Если его хорошо кормить, через год вырастет в приличный джип.
Рядом с машиной стоял Геннадий, привычно ерничал, но выглядел расстроенным.
— Это, Марь Пална, против меня выпад.
Лишили, так сказать, удовольствия быть вашим спутником. — Он мягко стукнул кулаком по крыше «Форда». — Довольны?
С начала моей службы Геннадий в добровольном порядке определил себя шофером к близнецам и гувернантке. Вечный студент, он оставил незаконченным второе по счету образование. Первым было юридическое, но на четвертом курсе он намеренно завалил экзамены и ушел в армию морпехом. После службы Гена пошел в философы, но четыре года обучения и в этом случае проявили себя как набор предельно допустимой критической массы.
Хотя бездельником Геннадия нельзя назвать. От института он отдыхал академически и целыми днями возился с машинами.
Весной, после падения с крыши и лечения, он пробовал было податься в мажоры, но от скудоумия и праздности тусующейся братии чуть не спился и решил в конце лета устроить профилактический, по его словам, «чес по провинции».
Но тут появилась я, и провинцию отложили до лучших времен.
Горький опыт общения с молодыми оболтусами я уже имела и держала дистанцию. Геннадий пытался ее преодолеть и постепенно у нас сложилась игра в интеллектуальные кошки-мышки.
— Вы, Гена, переоцениваете свою значимость. — Я чувствовала себя неловко и поэтому хамила. — Но в любом случае предлагать гербовый девиз не стоило…
— Ба?! Благонамеренные речи?! — перебил меня Геннадий, отвесил шутливый поклон и выбежал из гаража.
«Возможно, он и прав, — расстроенно подумала я; — Хитроумный политик, Дмитрий Максимович бьет по нескольким целям».
История с гербовым девизом выглядела скорее шуткой, чем оскорблением. Но господин Бурмистров могли-с и обидеться.
Начиналось все довольно невинно. Филипп стоял у мольберта, Максим устроился на полу и, ломая карандаши, пытался изобразить взятие Капитолия русскими танками. Здание Конгресса США напоминало полосатый вигвам, но схематичность декораций художника не волновала, главными были танки под российскими штандартами.