Из тех писателей, в сердце которых стучит пепел Дома Советов, на слуху сегодня имена разве что Захара Прилепина, Сергея Шаргунова и Романа Сенчина. С писателями и поэтами, в которых дар слова пробудили бои под Славянском и Горловкой, всё ещё неоднозначнее. Михаил Дмитриев в своей первой книге "Цель — Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбасса" определённым образом перекликался с романом Александра Проханова "Убийство городов". Но для главного редактора газеты "Завтра" и председателя Изборского клуба, за последние полвека прошедшего множество "горячих точек" от Джаланашколя до Чечни, война в Донбассе в любом случае не была первой и единственной, он писал этот свой роман пусть с яростным сердцем, но с холодной головой, вытаскивая на суд читателей видимые ему тайные механизмы конфликта, задуманные очень давно и очень далеко от киевского "майдана" и степных терриконов Донбасса. А Михаил Дмитриев явно ощущал своего героя (и самого себя) на этой войне словно бы "впервые родившимся", переполненным хаосом ярчайших и порой — смертельно опасных проявлений этой гражданской войны, где брат снова шёл на брата, а сын — на отца.
Я по дорогам памяти иду —
иду к векам, которым нет возврата,
где пахари жевали лебеду,
где на отца шёл сын, и брат на брата
приподнимал дымящуюся сталь…
Я вижу всё, что совершалось встарь.
Столетий необъятная печаль
уже плывёт над нашими полями,
и в каждый дом стучится невзначай,
и каждый дом охватывает пламя…
Сквозь пепел прорастает иван-чай,
и по забвенью пролагает память
свои дороги.
Пыль там горяча,
и это — всё, что происходит с нами.
Такого рода со-чувствие, конечно, не проходит бесследно. Но, единожды задавшись вопросом "Кто я? Откуда? Куда иду?", — писатель неизбежно оказывается один на один с такой бесконечностью, где трудно что-то разглядеть чуть дальше собственной руки, где даже собственные жизнь и смерть во многом утрачивают свою "субъективную абсолютность".
Поэтому с надеждой и некоторыми опасениями открыл новую книгу Михаила Дмитриева. Скажу сразу: подтвердилось и то, и другое.
"Симулякр": бессмысленность и бесцельность "рыночного карнавала", вот уже больше четверти века длящегося в российской столице, где каждый участник рано или поздно никого не видит в зеркале перед собой. "Тесак": история турецкого ятагана (а может быть, судя по фотографии, древнего фракийского меча), соединяющего битву при Молодях, защиту Троице-Сергиевой лавры с буднями "лихих девяностых" и не менее лихой, хотя и куда более респектабельной "эпохи Путина", — всё это дано в ярком и каком-то хаотично непрофессиональном "клиповом" стиле, где многое возникает неизвестно откуда и исчезает неизвестно куда, обрывая вроде бы выверенные и прописанные сюжетные линии, образы, смыслы… На что можно опереться, за что держаться в этом вихре?