Не менее интересны работы, посвящённые детям, — это уже совсем иной взгляд. Серебрякова — любящая мать, что, в принципе, немалая редкость в подобных случаях. Обычно такие женщины обожают либо «искусство в себе» либо, что ещё чаще, - «себя в искусстве», тогда как дети существуют где-то в параллельной плоскости, грея себя мыслью, что маменька-то у них — великая, а посему беспокоить — никак нельзя. В семье у Зинаидывсё иначе. Эту теплоту можно ощутить, глядя на милые портреты Жени, Шуры, Таты и Кати. То вместе, то поврозь, а то попеременно позируют они для знаменитой мамы. «За завтраком» (1914) — фотографическое мгновение, выхваченное из бытия. Ещё секунда – идетки завертятся, заёрзают, что-нибудь опрокинут, поднимут на смех, зададут 1001 вопрос. А пока — фрагмент и многоточие...
Ориентализм — любимая игрушка Серебряного века. В моде — восточные интерьеры и турецкие шальвары от Поля Пуаре. Выходят в свет легкомысленные книжки о приключениях европейца в Азии или же — что ещё пикантнее — о страданиях белокурой мисс в каком-нибудь гареме. Пресыщенный Париж рукоплещет Льву Баксту с его «Шахерезадой». Публикуются научные труды — в том числе расологического содержания, в коих звучит рефрен «запад есть запад, восток есть восток...». На этой волне объединению «Мир искусства», где царили влиятельные родственники — Бенуа и Лансере, было поручено оформление Казанского вокзала. К этому заказу привлекли и Зинаиду. Врата на Восток — экзотическая роскошь и нега. Художница выполняет ряд эскизов для панно - «Турция», «Сиам», «Индия». Символами дальних загадочных стран выступают обнажённые женщины — одалиски, жрицы, апсары. Из-за начавшейся смуты проект не воплотился.
Революция не принесла художнице ничего, кроме потерь, а в 1919 году умирает от тифа любимый супруг. Зинаида устремляется в Петроград, чтобы обосноваться у родни – Бенуа. В этой обстановке она пытается жить в привычном ритме: пишет портреты и не желает вливаться в «боевую, кипучую бучу», о которой мощно трубят господа футуристы-супрематисты. У Серебряковой не было политических претензий к большевикам — исключительно эстетические. Ей претили новейшие течения, ставшие вдруг «революцией мобилизованными и призванными». Глядя на портрет Сергея Эрнста (1921) и другие полотна конца 1910-х — начала 1920-х годов, трудно представить, каким образом Серебрякова умудрялась сохранить настройки. Изображения расслабленно-аристократичных людей на фоне «старорежимных» комодов и бюро. Тонкие запястья, галстуки-бабочки, аккуратные проборы. Эскапизм — это нормально и вместе с тем – непродуктивно, а поток заказчиков довольно скоро иссяк. Помог родственник — Александр Бенуа, ставший одним из функционеров бывшей Мариинки, а теперь петроградского БДТ. Тут, за кулисами, Серебрякова создаёт картины и зарисовки, посвящённые балету. На выставке представлена большая часть этого цикла — и снова мы наблюдаем попытку остановить ход истории, сбежать от раздражающих перемен. Девушки в пачках, нежные пуанты, белые парики, цветочные гирлянды — это спасает от невыносимости. Как инъекция обезболивающего. Но спасёт ли оно завтра?