— Хм, можно мне называть тебя просто Ивином, раз мы будем жить вместе? У меня осталось довольно много вопросов.
У него было немного мрачное выражение лица. Он моргнул, сильнее сдвинул свое большое тело на сиденье, чтобы сесть лицом к ней.
— Ты можешь называть меня Берром. Задавай свои вопросы.
— Как, черт возьми, мне вернуться на Землю?
Он нахмурился, его ярко-синие глаза сузились.
— Ты не вернешься. Я прошу прощения, но тебе известно о нашем существовании. Многие из моих мужчин хотят посещать твою планету, чтобы познакомиться с женщинами и привести их домой для связывания. Нас заверили, что, если ваши лидеры узнают о наших визитах, то люди могут встревожиться настолько, чтобы начать войну, которую мы не хотим вести с вашими людьми. Ты могла бы предупредить их, а это не допустимо, поэтому теперь ты — гражданка Зорна.
— Меня похитили из моего дома против моей воли, — она смотрела на него, и ей пришлось моргнуть в попытке сдержать слезы, чтобы не показать их ему в момент своей слабости. «Я не буду плакать, черт побери», — приказала она себе.
— Ты можешь отвезти меня домой, прошу тебя? Я обещаю, об этом не узнает ни одна живая душа, и, кроме того, мне все равно никто не поверит. Ты смеешься надо мной? Они бы подумали, что я чокнутая, и заперли бы мою задницу в обитой войлоком палату на весь остаток моей жизни, если бы я сообщила, что инопланетяне забрали меня на другую планету. Вам нет нужды волноваться, что я расскажу кому-то о вас, так как я совершенно неопасна, — она смотрела в его красивые глаза. — Пожалуйста?
— Я сожалею, но ты должна отбросить эту надежду. Ты видела, как мои мужчины отреагировали на тебя? Если ты уйдешь из-под моей защиты в попытках найти корабль, который увезет тебя с Зорна, мужчины будут пытаться претендовать на тебя, — он сделал паузу. — Ни один зорн не станет увозить тебя с этой планеты, а те, к которым ты могла бы обратиться, чтобы уехать отсюда, будут лишь кораблями инопланетян. Прежде всего, они были бы похожи на мужчин, которые привезли тебя сюда; они бы только притворялись, чтобы похитить тебя, причиняли бы боль и попытались бы продать тебя по самой высокой цене, — сочувствие смягчило его взгляд. — Я сожалею, но твоя жизнь теперь здесь, на Зорне, и ты никогда отсюда не уедешь.
Слова Берра сокрушили все ее надежды, так как до сих пор мужчина был предельно честным с ней. Шэнна сделала несколько успокаивающих вдохов, постепенно овладевая своими неистовыми внутренними эмоциями, повторяя себе, что она стойкая. Женщина была борцом, жизнь сделала ее такой, она легко ко всему приспосабливалась, и это было единственным, чем она могла похвастаться. На данный момент Шэнна оставит все как есть, но она отказывалась терять всякую надежду, что когда-нибудь вернется к своей жизни на Земле, дерьмовой, но какая уж была.